– И у нас не слышали ни про каких колдунов, – продолжал молодой человек. – И в перерождение тоже не верят. Точнее, верят, в Индии там, в Китае, наверное, ещё, может, где. Но в России вера христианская, а там сказано, что человек живёт один раз. И если прожил хорошо, ну там, не грешил, не бля… не блудил, в общем, был примерным рабом божьим, то попадает в рай, а если грешник, то в ад, на вечные мучения.
С минуту бородачи переваривали услышанное. Потом Ивар поднялся, повёл плечами, будто провёл несколько часов перед компьютером, тяжёлой походкой подошёл к Платону и положил руку ему на плечо.
– Ты сейчас правду сказал?
– Конечно!
– Ну-ка посмотри мне в глаза и поклянись кровью.
– Это как?
– Что, ежели врал, кровь твоя почернеет и высохнет.
– Ох… – Платон вдруг понял, что эта клятва не пустой звук, и, если бы он действительно соврал, умер тут же.
– Клянусь кровью, что всё, что я сказал, правда от первого до последнего слова.
И снова за столом повисла пауза. С минуту бородачи внимательно смотрели на молодого человека, потом Ивар для проверки ткнул его в плечо.
– Больно!
– Ты глянь, не врёт.
– А ежели не врёт, – резюмировал Фрол, – значит, в его мире Русь колдуны уже захватили.
– Верно, – подтвердил бородач, имени которого Платон не запомнил. – Франки так про своего бога и рассказывают. Что должен человек быть ему рабом. А ежели чего этому рабу надо, то просить о том смиренно.
– Рассказывай, – приказал Фрол и ткнул рукой в лавку.
Платон не меньше часа объяснял про жизнь в своём мире, про попадание сюда. Бородачи постоянно переспрашивали, не понимая привычных для Смирнова вещей. Интересовались постулатами веры и Платону приходилось напрягать память, чтобы хоть что-нибудь вспомнить.
Уже давно рядом со столом стояла Подана. Она принесла деревянный поднос с жареной на сковороде, шкворчащей картошкой, холодным мясом, и пивом в очередном кувшине.
Наконец, Платон закончил тем, как попал в эту комнату, после чего схватил кувшин и сделал несколько жадных глотков. В горле пересохло.
Пока он пил, никто, кажется, даже не пошевелился. Лишь только когда кувшин стукнул об стол, все, как по сигналу, задвигались. Некоторое время слышно было лишь сопение, затем бородачи начали тихонько переговариваться. Платон использовал доставшееся время с умом – съел пару кусков мяса и немного картошки.
– У вас, значит, не сдюжили, – подвёл итог Фрол.
Бородачи дружно закивали. И тут раздался неуверенный голос:
– А он, часом, не подсыл?
Платон даже не сразу понял, что имеется в виду. А мужчина продолжал.
– Что-то речи ведёт чудные. А ну, как возьмёт и продаст нас колдуну?