Полная луна выбелила дорожку почти до молочного цвета. Коньки крыш угловато чернели в тёмно-сером ночном небе. Платон, чуть не в припрыжку, шёл по улице, и рот его сам собой растягивался в улыбке. Не больше десяти минут назад он расстался с Беляной возле ворот палат коназа. Причём, девушка, нисколько не стесняясь невидимого, но несомненно смотрящего на них часового на стене, крепко поцеловала его в губы.
– Завтра год со смерти мамы, – почти шёпотом сказала она. – Траур заканчивается, можно и о свадьбе подумать.
У Платона даже сердце от этих слов замерло. Девять месяцев они с Беляной проводили вместе всё свободное время. Конечно же, весь Калач их много раз видел, и никто не сомневался, что дело движется к женитьбе. Последний месяц после каждого поцелуя, видя разгорячённое лицо Смирнова, девушка отвечала одной неизменной фразой:
– Погоди. Немного осталось.
В общем-то Платон уже знал, что в здешнем обществе такие традиции, как траур, чтут строго, и до годовщины смерти никто девушку замуж не отпустит. Но когда она, годовщина, он точно рассчитать не мог. А спрашивать об этом любимую как-то стеснялся. Ведь несомненно, вопрос о покойной матери не добавит ей радости.
И вот, проблема разрешилась сама. Завтра можно идти к коназу, договариваться. За эти месяцы Владигора Платон видел раз пять или шесть, но всё издалека, и знаком с ним не был.
Да и само решение осесть в тихом Калаче пришло внезапно, сразу же, как только увидел Беляну. Не думал, чем заниматься будет, где жить. Проблема, правда, решилась сама собой, за счёт золота из чугунка. Вполне хватило на хороший двухэтажный домик с подворьем, да и вопрос питания за всё время так и не обострился. Хорошее наследство оставили покойные бандиты. Вот теперь снова пришло время залезть в кубышку. Завтра свататься, не идти же к невесте с пустыми руками.
– Добрый вечер, батюшка Платон.
Молодая, одетая, как большинство в Калаче, в ситцевый расписной сарафан, девушка, встречала хозяина на пороге дома. В светлом прямоугольнике открытой двери она сначала казалась тёмным силуэтом, и только приблизившись, Платону стало видно красивое скуластое лицо, сложенные на животе руки и заплетённые в длинную, почти до пояса, косу, волосы. Как только он подошёл, поклонилась до земли так, что золотая коса перевалилась через плечо и теперь мела кончиком крыльцо.