– Слушай, йолдаш, продай меч, а? Мой отец богатый, вся степь знает. Я тебе за него лучший конь дам. И… десять… нет… два десять, двадцать баран. А?
– Нет. – Платону сразу стало неприятно.
– Э! Чего ты жмёшь? Для хороший человек разве жалко?
Пора было заканчивать этот глупый разговор, пока он не перерос в драку.
– Этот меч мне от Мары достался.
Ришан мгновенно замолчал, долго о чём-то думал, потом тихонько протянул.
– Мара-а… тогда рахмет тебе, йолдаш, – он поклонился и боком-боком двинулся в сторону.
– Постой, – схватил его за локоть Платон. – За что спасибо, то есть рахмет?
– Что не убил.
В следующее мгновенье половец нырнул в толпу. Смирнов пожал плечами и стал смотреть бой.
А посмотреть было на что. Ежесекундно раздавался колокольный звон – это меч Бадая лупил в щит Петра. Тот стоял как скала, лишь поворачивался, следя за направлением атаки.
Прямо как я вчера, подумал Платон.
Внезапно Створник выкинул свою палицу прямо вперёд почти со скоростью пули. Противник почти успел отскочить. Тяжёлый шар ударил в плечо и Бадая откинуло в сторону. Правда, поднялся он сразу же, и снова еле ушёл от удара.
Теперь инициатива перешла в руки Створника. Он махал палицей как гимнастка булавами. Удары сыпались и с боков, и спереди, и даже снизу. Бедный Бадай, закрывшись своим куцым щитом, перебегал от одного края площадки к другому, но Пётр везде его доставал.
От щита остались растрёпанные по краям доски. Бадай отбросил остатки в сторону и, вывернув руку с мечом катнулся в ноги Створнику. Взмах вооружённой рукой… на мгновенье Пётр его опередил, впечатав палицу в покрытый стальным шлемом лоб.
Раздался очередной звон, и Бадай рухнул на спину, раскинув руки в стороны. К счастью, крови не было. Тут же на площадку выбежали знакомые Платону двое с носилками. Мужик, похожий на Гендальфа, что-то сделал с головой поверженного поединщика, и Бадай вскочил, резко сжимая правую в кулак. С удивлением посмотрел на пустую руку, перевёл взгляд на лежащий рядом меч… опустил голову и, почти не отрывая ног от земли, побрёл с поля боя. Толпа перед ним расступалась. Одинокий меч так и остался лежать на площадке.
Молчан почти вошёл в шатёр, когда его схватила за локоть Подана.
– Идём, – коротко приказала она.
Мечник глянул в глаза женщины, собираясь дать ей грозную отповедь, но передумал. Молча кивнул и двинулся следом.
Платон отходил от площадки в возбуждении. Ощущение боя передалось ему, хотя он просто стоял рядом. Руки то и дело порывались повторить чей-либо удар. Ничего, через полчаса самому выходить. Так что боевой задор будет кстати.