— Нет уж, идемте, идемте… ― запротестовала она, едва ли понимая, чем была вызвана моя робость.
На миг помедлив ― ее простота в обращении была все-таки неожиданной, ― я понял, что лучше не прекословить, и толкнул коленом входную дверь.
Навстречу нам вылетела сияющая продавщица в шоколадного цвета костюме. Тут же, по виду клиенток, догадавшаяся, что обращаться к ним лучше по-английски, она затараторила как заводная, объясняя, что к чему, и удивляя своим безукоризненным произношением.
Пенни с Анной прошли к вешалкам на колесиках с вывешенным на них пестрым тряпьем. Перебирая туалеты и вращая указательными пальцами, обе быстро просмотрели экспонаты, продавщица принесла им нужные размеры, и они направились к примерочным кабинам.
Они примеривали всё подряд. Англоговорящая продавщица не переставала носить к их кабинкам лифчики, комбинации и проч. Женское белье, оказывается, разрешают мерить. Да еще в таком количестве. Но казалось и вправду странным, что кто-то другой будет надевать всё это после моих спутниц, аналогичным образом будет топтаться перед зеркалами в уже примеренном день назад и не проданном белье, а очередная продавщица с незадачливым видом будет предлагать для примерки другим клиенткам всё то, что не продалось в этот раз, утверждая, что товар уцененный, но этого не следует, мол, пугаться, потому что всё здесь из «последней коллекции», торговать прошлогодним барахлом, мол, не в духе заведения.
— Терпите? Отлично! У вас такой вид, будто вы никогда не видели женской одежды, ― обронила Анна мимоходом, босиком просеменив от примерочной кабины к стене из зеркал.
— Не в таком количестве, не могу похвастаться, ― вычурно ответил я.
Анна опять принялась что-то перебирать на вращающейся вешалке. В этот миг Пенни вышла из кабинки в одной комбинации из малинового сатина, чтобы тоже полюбоваться на себя в зеркало с расстояния. И сразу же удостоилась похвалы продавщицы. Выбор был что надо. К комплекту та советовала васильковые чулки, а еще лучше потемнее, со сливовым оттенком. Залюбовавшись собой, Пенни тянула с ответом. И та отправилась за чулками.
— Только не думайте, что я всё это специально устроила, ― сказала Анна, глядя на меня в зеркало. ― Мне ужасно неловко. Это не магазин, а будуар…
— Скорее подиум для стриптиза, ― сказал я.
— Точно-точно… Но пригодится где-нибудь, вот увидите… Я по Джинну знаю, как полезно наблюдать такие сцены. Из них такого потом можно наварить! ― Анна двусмысленно закивала, по-прежнему глядя на меня через зеркало, вслед за чем повела глазами в сторону полуголой подруги; та опять выглядывала из-за шторки примерочной кабины, не решаясь выйти, потому что была, видимо, обнажена больше прежнего.