— Начальник! Стреляй! Уйдет ведь! Стреляй! — донёсся голос Амангельды. Но Андрей всё ещё медлил, оглядываясь по сторонам, оценивая обстановку.
— Где Хейдар? Где свежие лошади? — крикнул он, в то же время с тайным удовлетворением отметив, что среди пограничников его группы Хейдара уже нет.
— Залпом огонь по коню бандита! Главаря захватить живым! — крикнул Андрей. Испытывая острую жалость к прекрасному животному, стлавшемуся в голопе под Аббасом-Кули, Самохин мгновенно остановил своего коня, вскинул карабин.
Грянул выстрел, потонувший в трескотне нестройного залпа. Вороной, словно споткнувшись, на всём скаку рухнул в песок, перевернулся через голову и выбросил из седла далеко вперед Аббаса-Кули. Тот, невредимый, вскочил на ноги, отстреливаясь, бросился за ближайший склон бархана. Андрей жестом показал Галиеву, чтобы он обходил с тыла, в то же время зорко следя, что происходит вокруг. Вспыхнула перестрелка накоротке, кое-где завязалась рукопашная. Несколько мгновений спустя пограничники, сжав кольцо, заставили бандитов бросить оружие. Всего двое или трое прорвавшихся мчались по пустыне.
— Товарищ старший политрук! Сюда! Скорее! — донёсся с гребня бархана голос спешившегося Галиева.
Андрей пришпорил коня, в несколько прыжков вымахнул на гребень, увидел Хейдара, мчавшегося на лучшем в отряде ахалтекинце, рядом с которым скакал осёдланный без всадника конь в белых чулках. Это были те свежие кони, на которых предполагалось догнать главаря бандитов. С гребня бархана отчётливо было видно, как бежавший вдоль склона Аббас-Кули обернулся и выстрелил, как Хейдар вскинул руки, показывая, что у него нет оружия. Он что-то крикнул Аббасу, тот мгновенно подбежал к осёдланной лошади, с ловкостью кошки вскочил в седло, и они, низко пригнувшись к шеям коней, пустили их наметом но твёрдому, как камень, звонкому под ударами копыт такыру.
Неожиданно резанул уши пронзительный женский крик:
— Опе-е-е-е[54]!
Скакавший вслед за Аббасом-Кули Хейдар на мгновение остановился.
— Дурсу-у-у-ун!.. — донёсся его приглушенный расстоянием голос — Дурсу-у-у-ун!..
Галиев вскинул карабин. В то же мгновение прямо на него из-за склона бархана метнулась закутанная в белые одежды женская фигура. Подоспевший Самохин едва успел ударить по стволу карабина. Грянул выстрел. Пуля ушла куда-то вверх. Но женщина и не думала уходить с дороги старшины. На мгновение обернувшись в ту сторону, куда уходил Хейдар, она с каким-то протяжным стоном, рвущимся из груди: «О-о! Опе-е-е!» — с неожиданной силой схватила ствол карабина Галиева, прижала его весом своего тела к склону бархана.