всего этого я следовал за тобой почти по всему внешнему кругу. Словом, ради твоего спасения претерпеть пришлось немало.
Это правда. И мне сразу становится стыдно за свою подозрительность. Он брат Грача, а Грач спас меня дважды. Лэчлэн – сам второрожденный. Какие у меня основания не доверять ему? Если бы не он, меня бы сейчас медленно переваривал нанопесок.
Словом, запинаясь, я рассказываю ему про то, как мама договорилась о приемной семье для меня, о линзах-имплантах. Как всего несколько часов назад меня разбудили посреди ночи и повезли к киберхирургу, который должен был сделать операцию. Как нас остановили на пропускном пункте. Как мама пожертвовала ради меня жизнью.
Я передвигаю рюкзак на грудь и начинаю безудержно плакать, все тело содрогается от рыданий.
Я ощущаю на плече его ладонь. Напрягаюсь, потом обмякаю, потом припадаю к нему, орошая слезами его плечо.
– Как жаль твоей мамы, – говорит он.
– И вот теперь я осталась совсем одна, – тоскливо говорю я. – Домой вернуться не могу. Отец не пустит, да даже если бы пустил… зеленорубашечники узнают, кто была моя мать, и через нее доберутся до отца и брата. И что с ними будет?
– Не знаю, – мягко отвечает он. – В любом случае сейчас надо думать о том, как тебе выбраться из этой передряги. А уж потом позаботимся о них.
Как позаботимся – даже представить себе не могу. Мы вдвоем – против всей мощи Центра? И все же есть в моем новом знакомце что-то такое, что внушает надежду. Слишком уверенно он говорит, слишком много знает и умеет, чтобы бросать слова на ветер.
Или же… он просто говорит то, что мне нужно услышать именно сейчас, чтобы хоть как-то прийти в себя?
В любом случае я благодарна ему.
– Спасибо за все, что вы для меня сделали, – робко говорю я откуда-то из-под мышки Лэчлэна. Он отпускает меня, я распрямляюсь и отодвигаюсь немного в сторону. – Я… Хорошо, что вы со мной. Такой же второрожденный, как и я. Как вы думаете, нас в Эдеме только двое таких?
Он долго молчит и смотрит на меня так пристально, что я вот-вот не выдержу и отведу взгляд. Но все же справляюсь с собой, и в конце концов он шепчет:
– У меня тут целая семья второрожденных, Рауэн.
На момент у меня перехватывает дыхание. Как, есть и другие второрожденные? Целое семейство?
– Ты как, идти можешь, сил хватит?
Я энергично киваю. Если речь идет о знакомстве с другими второрожденными, то сил у меня на все достанет! Сон мне очень помог, боль во многих местах прошла, порезы затянулись, и даже опухоль на лодыжке немного спала. Спринтерский забег мне не выиграть, но идти могу.