– Где мы? – спрашиваю я. Судя по его смеху, вид у меня такой, словно и впрямь не терпится узнать все и сразу.
– Спокойно, – говорит он. – Ты шестнадцать лет ждала такой встречи, так что час-другой потерпеть можешь.
– Они здесь, среди этих гигантских стеблей? В пограничном круге?
Наградой мне становится еще одна лукавая загадочная улыбка.
– Второрожденные повсюду, – объясняет он. – В любом районе Эдема, совсем рядом с тобой, только ты этого не замечаешь и никогда не заметишь. – Он вскакивает на ноги и протягивает мне руку. Хоть мне сейчас гораздо лучше, чем двенадцать часов назад, я все равно признательна ему за заботу.
– Идти надо быстро, чтобы никто не заметил, – говорит он. – Что там у тебя в рюкзаке? Бросить его можешь?
Я стряхиваю песок с рюкзака и забрасываю его за плечи. Внутрь я пока даже не заглядывала, но это единственное, что у меня осталось от мамы, и никакая сила на Земле не заставит меня расстаться с ним.
– Так, с этим все ясно, – говорит он и пускается в путь. Я стараюсь не отстать, смутно догадываясь, что он мною недоволен.
– Когда вернемся в город, будешь делать все в точности, как я скажу. Ясно? Тебя активно разыскивают, и ближайшие несколько часов будут исключительно опасны. К счастью, я знаком кое с кем, кто может значительно уменьшить риск поимки. – Он замедляет шаг, давая мне возможность поравняться с ним. – Хорошо, что ты высокая. За свою можно принять.
Он знает более удобные проходы через кучи камней, нежели путь, которым шла я, так что теперь удается обойтись практически без единой царапины. Мы выходим к задней стене какого-то строения, и он заводит меня внутрь, хотя дверь, надо сказать, повернулась на петлях с большим трудом.
– Это кто, вторые? – спрашиваю я. При тусклом свете я вижу в углах помещения человеческие тела, лежащие то ли на импровизированных матрасах, то ли прямо на голом полу. Черты лиц разглядеть трудно, но по общему впечатлению все кажутся вконец изможденными. Мы быстро проходим мимо, однако я успеваю заметить молодую женщину с туго перевязанным предплечьем, по которому извиваются набухшие темно-синие вены. В локтевой сгиб воткнута игла…
Лэчлэн берет меня за локоть и тянет в сторону.
– Нет. Дойти до такого состояния мы бы второрожденным никогда не позволили. Мы никого из своих не оставляем без присмотра. Всегда готовы прийти на помощь друг другу, защитить от Центра и от самих себя – до самой смерти.
Я чувствую, как меня пробирает дрожь.
– Но разве эти люди тоже не нуждаются в помощи? Пусть даже они не второрожденные.
Кажется, я задела больное место.