– Я… я не такая, как ты. К тому же вообще почти ничего не знаю про то, что вы задумали!
– Ты на меня похожа больше, чем думаешь. Вижу, что у тебя есть чувство справедливости. Вижу, что ты радеешь о второрожденных, да и обо всех детях Эдема.
– И все равно я не могу! Ты…
– Что я? Что я могу сделать такого, чего не можешь сделать, или хотя бы чему не можешь научиться ты? Ничего особенного во мне нет. Парень, которого все, кому не лень, пинали, унижали – пока он не решил восстать и бороться. Ты тоже боец, Рауэн. – Он касается щеки в том месте, куда я в свое время угодила ему кулаком. Но ведь то было иное дело.
Я трясу головой.
– Я – это просто я.
– Только не надо думать, что сказать «просто я» – достаточно. Выслушай меня, Рауэн! Сейчас на кону – все! Я все подготовил, всему научился, ни о чем другом не думал весь прошедший год.
– Ты – да, но я-то нет! Я даже не знаю, что надо делать. И я не хочу… – Тут он меня обрывает, думая, должно быть, что я собираюсь сказать нечто высокопарное, вроде: я не хочу подвести тебя. Однако – ничего подобного. Я только-только начала привыкать к идее мира и покоя. К Подполью. К обществу, к ощущению безопасности. К новой семье.
– Я помогу тебе. Я все время буду рядом – или, по крайней мере, так близко, как только смогу. Я буду твоим поводырем. – Он сплетает свои пальцы с моими. Я ощущаю странное сочетание душевного подъема и страха. Поводырем? Я что – кукла, которую он будет дергать за ниточки?
– Ничего сложного. Для начала тебе просто придется ходить в школу, заводить друзей, вести себя как все.
– И это ты называешь ничего сложного? – безудержно хохочу я. – Всего несколько дней назад я знала лишь трех людей, двоим – всего двоим! – из которых нравилась. Заводить друзей? Вести себя как все? Да стоит мне только попробовать вести себя как все – и весь твой замысел пойдет прахом в первые же пять минут.
Он мягко улыбается и сжимает мне пальцы.
– Ты куда более привлекательна, чем думаешь, – негромко говорит он. – Я верю в тебя, Рауэн. Верь и ты в себя, и все получится. Я бы не стал просить, если б не думал, что ты справишься. Дело слишком важное, чтобы доверять его какому-нибудь неумехе. – Он прижимает ноготь большого пальца к костяшке моего указательного. – Да и жизнь твоя слишком важна для меня, чтобы рисковать ею, повторяю, я бы не стал просить тебя, не будь уверен в успехе.
– С чего бы это? – Я не напрашиваюсь на комплименты, не из тщеславия спрашиваю. Мне на самом деле хочется знать, почему он так ценит мою жизнь.
Он вспыхивает, заливается румянцем. Переводит взгляд на наши сплетенные пальцы.