Кожа горит, краснеет, жара такая, что даже пот не проступает. Я спотыкаюсь, падаю на колено, снова с трудом поднимаюсь. Бросаю беглый взгляд на двух зеленорубашечников, остановившихся у самой кромки песка. Дальше они не отваживаются преследовать меня. Сметливые ребята.
Может, стоит просто пойти в их сторону? Вопрос в том, откроют ли они огонь, как только я окажусь в пределах досягаемости? Или скажут: не смешно ли, что мы, трое из тех немногих существ человеческих, что выжили на этой планете, хотим перестрелять друг друга? Нанопесок неотступно подползает все ближе.
Я неуверенно машу рукой в сторону, где вдалеке, на опушке поваленного бобового леса, виднеются две фигурки. Одна из них тоже медленно поднимает руку. Чтобы просто поприветствовать? Подозвать? Или снова к оружию тянется?
Не успеваю я прийти к какому-либо выводу, как Земля решает за меня. Я слышу чудовищный, скрежещущий, оглушительный, как взрыв, звук, и, страшно задрожав, почва вздымается по меньшей мере на десять футов, меня подбрасывает в воздух и тут же швыряет оземь, на живот. С этого ракурса мне кажется, что земля улыбается, вернее, злобно ухмыляется, скаля острые, твердые, как камень, зубы. Что это, снова мираж, порожденный линзами? Нет, Земля на самом деле раскалывается, в ней возникает щель в пятьдесят футов шириной. На моих глазах эта щель распространяется, уходит от пустыни в сторону Эдема, устремляется, как стрела, к Центру. В сердце Эдема возникает фантастическая зеленая вспышка, настолько яркая, что она прожигает сетчатку глаз, оставляя застывший образ.
И мир мгновенно преображается.
Каким-то чудесным образом рассеивается обжигающий зной. Ослепительно-белое сияние переходит в розоватый свет ласкового утреннего солнца. Почва снова вздрагивает и успокаивается, я вижу, как беспощадная пустыня превращается всего лишь в безобидную полосу песка. Он прохладен на ощупь. Я смотрю на свои ладони, которые всего мгновение назад были покрыты волдырями от ожогов, вызванных всего лишь мгновенным прикосновением к песку. Откуда-то из-за пустыни начинает задувать мягкий ветерок, охлаждающий кожу.
Я оглядываюсь по сторонам. Светящийся нанопесок исчез.
Возникает какой-то запах, резкий, незнакомый и настойчивый, его приносит ветер. Чем-то он слегка напоминает запах камфорного дерева, острый и легкий одновременно. Я жадно принюхиваюсь. В этой внезапно наступившей тишине кошмар землетрясения, бегства, погони – все разом забылось.
Далеко, у горизонта, там, где я раньше видела только дрожание жаркого пустынного воздуха, проступает зеленое пятно.