— У тебя татуировки, — констатировала Грейси. Она слишком пристально всматривалась в рисунки на его руках и едва заметила, что он стоит перед ней в одном нижнем белье.
На его гигантском левом бицепсе от плеча до локтя красовался устрашающий череп и скрещенные кости. На череп была надета армейская каска, а кости при ближайшем рассмотрении оказались винтовками. Правую руку украшал развевающийся американский флаг, где красные полосы были нарисованы в виде колючей проволоки.
Грейси хотелось потрогать их. Его руки, его широкие плечи. Каждый дюйм его тела.
— Тебе нравятся татуировки? — спросил Роман, но его слова едва пробились сквозь туман у нее в голове. А он, похоже, не чувствовал дискомфорта от того, что она смотрит на него обнаженного. Роман никогда не стеснялся собственного тела.
Да ему и нечего было стесняться.
Грейси кивнула с замиранием сердца.
— У меня есть и другие, — сообщил Роман и повернулся.
Всю спину занимало изображение орла — крайние перья огромных крыльев почти касались контура татуировок на руках. В острых когтях птица сжимала знамя с надписью: «Лучше смерть, чем бесчестье».
Грейси не смогла сдержать восхищенного вздоха.
Роман, чуть криво улыбаясь, посмотрел на нее через плечо:
— Нравится?
Он еще спрашивает. Орел был как настоящий. Грейси казалось, что если она притронется к широкой спине, то почувствует мягкие шелковистые перья. Спина вдруг приблизилась — но не потому, что Роман подошел к ней. Нет, это ее ноги сами по себе несли ее к нему, а потом рука потянулась вперед против ее воли.
Грейси как будто овладели какие‑то высшие силы. Силы страсти. Такое яркое желание, что грудь заныла, а сердце бешено заколотилось. Она прижала обе ладони к его коже и могла поклясться, что Роман вздрогнул. Повела руками вверх, по крыльям — к плечам.
— Грейси, — произнес Роман низким и хриплым голосом, — если ты продолжишь это делать…
Ему не надо было заканчивать предложение: Грейси точно знала, что он собирается сказать. Но пути назад не было. Прикоснувшись к нему, она уже не могла остановиться. Сладкая боль разлилась по телу прямо к ее животу, и она почувствовала, что между бедер стало влажно. Кожа Романа на ощупь показалась ей горячей и гладкой, когда она провела пальцами по крыльям орла.
Потом по его плечам.
По рукам.
Роман тихо простонал и снова произнес ее имя, и Грейси подумала: «Мой». Она хотела его, и в этот раз ее уже ничто не могло остановить.
Она обвила его руками и прислонилась щекой к широкой спине, потрогала густые и жесткие волосы на его груди — под пальцами оказались напряженные соски.