Но Саттон, кажется, даже не заметил грубости Брукса. Или решил не обращать внимания. Наконец он моргнул и, похоже, вернулся в настоящее.
— Я видел в ее глазах отчаяние. Беременность ее была уже очевидна. Я оставил ей щедрые чаевые и ушел, но не мог перестать о ней думать. Неделю спустя я опять пришел в то кафе и понял, что рад ее видеть. Но она казалась такой уставшей и разбитой, как будто на ее плечах лежал неподъемный груз.
Она поблагодарила меня за деньги, которые я оставил неделю назад. Она уже готовилась съехать из своей съемной квартиры, потому что нечем было за нее платить, а мои чаевые позволили ей остаться еще на месяц. Хотя тогда она ничего мне об этом не сказала — помешала гордость. Это было еще до того, как она стала жить со своей коллегой Герти. Я дождался, когда закончится ее смена, и пригласил ее поужинать.
Она замешкалась — наверное, думала, что у меня какие‑то скрытые мотивы. Но голод взял верх. За ужином она ела так, как будто ее месяц не кормили. Я был очень рад, что смог ей помочь.
— И почему я в это не верю? — произнес Брукс, но Саттон продолжил как ни в чем не бывало.
— Я спросил про ее будущего ребенка, и она призналась мне, что так и не сказала своему парню, что ждет от него близнецов. Просто уехала из Техаса в Чикаго, чтобы начать все заново. Ей было тяжело проводить на ногах несколько часов подряд, но другую работу найти не удавалось. Да и теперь, когда ее беременность стала заметна, директор кафе принялся намекать, что она уже не приносит выгоды его заведению. Она знала, что скоро ее уволят.
— Это ведь незаконно, — заметил Карсон.
Саттон покачал головой:
— Тогда это было законно. Я восхищался ее смелостью и силой духа и поэтому предложил ей работу. — В его глазах светилась нежность, которую он тогда испытывал — и, наверное, продолжал испытывать и сейчас — к Синтии Ньюпорт.
— В качестве твоей любовницы? — спросил Брукс.
— В качестве моего секретаря. У нее не было опыта. Она даже не умела печатать, но я знал, что она научится, и она научилась. Между нами завязалась дружба, которая потом переросла в нечто большее. Я помогал ей, как мог, когда родились ты и твой брат. Но нам приходилось хранить наши отношения в секрете.
— Вот откуда появился Карсон, — сказал Грэм, глядя на младшего брата.
Брукс пристально посмотрел на Саттона.
— Неудивительно. Все знают, какой ты ловелас.
Саттон обратил на него почти умоляющий взгляд:
— Между нами был не просто мимолетный роман. Мы любили друг друга. Ваша мать была моей второй половинкой. Я бы что угодно для нее сделал. Хотел развестись с Селестой и жениться на Синтии, но в то время я еще был под каблуком своего тестя. Он угрожал, что оставит меня ни с чем и не позволит видеться с моей дочерью и с другим ребенком, которого тогда ждала Селеста. Синтия этого не вынесла бы. Мы знали, что, если решимся быть вместе, семья Селесты никогда не оставит нас в покое. Поэтому наши пути разошлись.