|
| Allegra played well, though without the sure touch of a professional. | Аллегра играла прекрасно, насколько это возможно для любителя. |
| She played modern music, Debussy and Strauss, a little Scriabine. Then she dropped into the first movement of Beethoven's Path?tique, that expression of a grief that is infinite, a sorrow that is endless and vast as the ages, but in which from end to end breathes the spirit that will not accept defeat. In the solemnity of undying woe, it moves with the rhythm of the conqueror to its final doom. Towards the end she faltered, her fingers struck a discord, and she broke off abruptly. She looked across at Maisie and laughed mockingly. | Она исполнила кое-что из современного, немного Дебюсси, Штрауса, Скрябина и, наконец, перешла к "Патетической" Бетховена. Музыка, исполненная безграничного величия и печали, разлилась по комнате, как могучая яростная лавина, и вдруг Аллегра сбилась. Ее пальцы соскользнули с клавиатуры, и она, повернувшись к Мейзи, натянуто рассмеялась: |
| "You see," she said. | - Видишь? |
| "They won't let me." | Опять не дают. |
| Then, without waiting for a reply to her somewhat enigmatical remark, she plunged into a strange haunting melody, a thing of weird harmonies and curious measured rhythm, quite unlike anything Segrave had ever heard before. It was delicate as the flight of a bird, poised, hovering - Suddenly, without the least warning, it turned into a mere discordant jangle of notes, and Allegra rose laughing from the piano. | И, не дожидаясь ответа, заиграла снова. На этот раз - странную причудливую мелодию, легкую и верткую, как полет птицы. Она кружилась и парила по комнате, пока, достигнув вершины, не рассыпалась вдруг на отдельные звуки и не исчезла. Ничего похожего Сигрейв никогда раньше не слышал. Аллегра рассмеялась и встала из-за рояля. |
| In spite of her laugh, she looked disturbed and almost frightened. | Несмотря на улыбку, она выглядела испуганной и несчастной. |
| She sat down by Maisie, and John heard the latter say in a low tone to her: | Джон услышал, как Мейзи тихо сказала ей: |
| "You shouldn't do it. | - Ну зачем? |
| You really shouldn't do it." | Ты ведь сама знаешь, что не надо было. |
| "What was the last thing?" John asked eagerly. | - А что вы играли? - с интересом спросил Джон. |
| "Something of my own." She spoke sharply and curtly. | - Так, - неохотно ответила Аллегра. - Кое-что собственного сочинения. |
| Wetterman changed the subject. | Вмешался Уоттермен, и разговор ушел в сторону. |
| That night John Segrave dreamed again of the House. | А ночью Сигрейву снова приснился Дом. |