| Джон уже не мог с уверенностью сказать, так ли уж он был прекрасен. Может, воображение просто посмеялось над его жадной памятью? |
| A white house, standing on high ground - there wasn't much there to get excited about, surely. | В конце концов, что он такого увидел? Какой-то белый дом на холме. |
| It was rather a big house, he remembered, with a lot of windows in it, and the blinds were all down, not because the people were away (he was sure of that), but because it was so early that no one was up yet. | Довольно, конечно, большой, со множеством темных окон (почему-то он был уверен, что дом обитаем, - просто, когда он его увидел, было слишком рано и никто еще не проснулся). И чего, в самом деле, он так разволновался? |
| Then he laughed at the absurdity of his imaginings, and remembered that he was to dine with Mr. Wetterman that night. | Он даже посмеялся над своей впечатлительностью, вспомнил, что приглашен на обед к мистеру Уоттермену, и выкинул сон из головы. |
| II | * * * |
| Maisie Wetterman was Rudolf Wetterman's only daughter, and she had been accustomed all her life to having exactly what she wanted. | Мейзи, единственная дочь Рудольфа Уоттермена, привыкла всегда получать то, что ей нравится. |
| Paying a visit to her father's office one day, she had noticed John Segrave. He had brought in some letters that her father had asked for. | И вот однажды, заглянув в кабинет к отцу, она решила, что ей нравится Джон Сигрейв, который оказался там только потому, что его попросили занести начальнику кое-какие письма. |
| When he had departed again, she asked her father about him. | Когда молодой клерк ушел, она принялась расспрашивать о нем у отца. |
| Wetterman was communicative. "One of Sir Edward Segrave's sons. | - Один из сыновей сэра Эдварда Сигрейва, -небрежно ответил тот. |
| Fine old family, but on its last legs. | - Род древний, но вконец обедневший. |
| This boy will never set the Thames on fire. I like him all right, but there's nothing to him. | Хороший парень, хотя звезд с неба не хватает. |
| No punch of any kind." | Да и честолюбия никакого. |
| Maisie was, perhaps, indifferent to punch. It was a quality valued more by her parent than herself. Anyway, a fortnight later she persuaded her father to ask John Segrave to dinner. It was an intimate dinner, herself and her father, John Segrave, and a girlfriend who was staying with her. | Но честолюбие, в отличие от отца, волновало Мейзи меньше всего, и через пару недель она упросила его пригласить Джона на семейный обед: только отец, она сама и гостившая у нее подруга. |
| The girlfriend was moved to make a few remarks. |