Хотелось сказать, что меня прослушивать могут сколько угодно. У меня секретов нет, я честная. Но по голосу Игоря поняла, что он здорово напуган.
— Хорошо, — вздохнула я, — чего ты от меня хочешь? Прятать тебя я не стану, так и знай…
— Нет! — сказал он. — Просто давай встретимся и поговорим. О нас и о том, что произошло.
— Ты уверен, что это нужно?
— Мне нужно! — выкрикнул он с каким-то отчаянием. — Моя жизнь катится под откос, сумасшествие какое-то… Они считают, будто это я взорвал Ружевского и поджег лабораторию.
— Кто «они»?
— ГУВД!
— Подожди, подожди… Я что-то не поняла, ты что — из тюрьмы звонишь?
— Нет, еще не оттуда, — мрачно пошутил Игорь. — У них нет достаточных доказательств, но я дал подписку о невыезде!
— Они же не могли предъявлять обвинения без доказательств? — я старалась рассуждать объективно.
— Они и не предъявляли ничего. Но и так все было ясно! У них просто нет других подозреваемых…
— А как же… — начала было я, но он спешно меня оборвал.
— Остальное при встрече… Ты ведь встретишься со мной? Пожалуйста!
Все ясно, боится называть имена. Ладно.
— Да, — сжалилась я. — Но встреча будет чисто деловая! Давай там, где мы были… в первый вечер. На мосту!
И повесила трубку, весьма довольная собой. Конспирация что надо. Если Игоря и правда подслушивают, им нипочем не догадаться — о каком месте идет речь. В Петербурге мостов прорва, так что на каждый по человеку не поставишь. Конечно, за ним могут следить, но это уже его проблемы.
Я волновалась. Волновалась, пока собиралась, волновалась, пока добиралась до места и шла через парк к мосту. Кафе по-прежнему функционировало, но я поборола искушение заглянуть туда и согреться чашечкой кофе. Контингент, как я помнила, там был своеобразный, а я сейчас была не в настроении выслушивать неуклюжие комплименты и отделываться от нежелательных ухажеров.
По замерзшей воде прыгали воробьи.
Ну и где же он? Неужели забыл наше первое романтическое свидание? А может, его задержали? Я представила себе — Игорь выходит из парадного, и тут его окружают и заламывают руки. Сердце предательски дрогнуло.
Нет, все-таки дорог он мне, дорог! Ничего не могу с собой поделать. Но главное — не выдать себя… Наконец его силуэт появился на тропинке.
— Привет! — Меркулов выглядел запыхавшимся.
Он сделал движение, будто намеревался привлечь к себе для поцелуя, но я пресекла это желание. Так взглянула, что он застыл на месте.
— Я торопился! — пробормотал он. — Но тут пришлось…
— Отрываться от слежки? — предположила я.
— Ну да!
— Хорошо, — сказала я и отвернулась, чтобы скрыть обуревавшие меня чувства.