— Ты думаешь? — решила я немного пококетничать.
— Уверен.
— А какая я, по-твоему? — спросила я серьезно.
Он задумался.
— Добрая. Хорошая. Умная.
— Вроде собаки!
— Нет, — он помотал головой, — я не это имел в виду!
— Я знаю, — сказала я. — Я просто шучу!
Мы проехали сквозь рощу, дорога вынырнула в чистое поле. На другом конце виднелось некое фортификационное сооружение типа небольшой крепости.
— Дом Иннокентия, — указал на него Меркулов.
— Этот? — спросила я, ошеломленная масштабами строения.
Игорь кивнул. Дорогу к вилле пересекал ручей, мы пролетели над ним по узкому мосту и оказались у подножия бетонной стены, мрачной и неприступной. Ее гребень украшала спираль колючей проволоки. Здание, возвышавшееся над стеной, оставляло какое-то странное впечатление. Построенное, вероятно, согласно царящим в кругах богатеев канонам, оно напоминало замок. Причем замок игрушечный — вроде тех, что строят на детских площадках, — кирпичные башенки, арки, своды, не хватало только горы для скатывания и малышей с совками и ведерками, да и размеры были посолиднее.
Ворота открылись, как только мы подъехали, — похоже, нас ждали. Везде: перед воротами, за воротами — были установлены камеры, прямо как и у нас в «Аяксе».
Во дворе за решетчатой оградой гуляли два огромных зверя. Жуткий гибрид саблезубого тигра с медведем гризли. Как объяснил Игорь, это была какая-то особенная порода сторожевых псов. Кроме того, уже войдя в просторный холл замка, я увидела здорового сенбернара, который приветливо помахал нам хвостом.
После всего вышеописанного я ожидала, что хозяином дворца обязательно окажется бандит с золотой цепью в малиновом пиджаке. Нет, Иннокентий Баранин был худым и немного сутулым человеком лет сорока с нервным взглядом и тонкими, по-женски изящными пальцами, которые он в разговоре имел обыкновение переплетать.
Меркулов представил меня:
— Надежда Михайловна, мой верный помощник. Или, точнее сказать, помощница, — поправился он.
Я улыбнулась.
— А это хозяин дома Иннокентий Дмитриевич!
— Очень приятно! — ответил он и слегка поклонился.
Хотя Иннокентий Дмитриевич был очевидно из породы новых русских, с манерами у него было все в порядке, и манеры эти были не выучены в спешке и с горем пополам — нет, здесь чувствовалось воспитание. Было только непонятно, зачем он отстроил себе для жилья подобную псевдосредневековую нелепость.
Впрочем, интерьеры оказались пристойнее, чем можно было ожидать, исходя из внешнего вида здания. Выдержаны они были в сдержанных, приглушенных тонах, с преобладанием темно-зеленого и синего цветов в драпировках и обоях. Иннокентий заметил мой восхищенный взгляд.