Моментами у него возникала классическая диссоциация[43] — казалось, будто он видит все со стороны, не участвуя лично в происходящем. Потом это состояние медленно отползало, но тогда возвращалась дикая внутренняя опустошенность.
Брендон чувствовал себя не просто разбитым, а безнадежно старым. Чувствовал, как сдает не по дням, а по часам.
«Жестокая штука — жизнь. Вроде вчера ты еще был молод, полон сил… И представить не мог, что когда-нибудь будет иначе, — думалось ему. — И вот — на тебе: старость… навалилась, как темная морозная ночь…»
Даже если бы сейчас не существовало для Брендона моральных препон, не имелось бы под рукой безотказного Литгоу, все равно для борьбы в суде сил уже не оставалось…
Литгоу также был сильно поражен произошедшим и искренне сочувствовал О’Брайану, но быстро взял себя в руки и, отбросив эмоции, принялся за работу.
Прежде всего, он повторил для себя формулу: «Задача адвоката — противодействовать судьбе, а не идти у нее на поводу!» И, созвонившись со стороной обвинения, сразу же договорился о времени проведения следственного эксперимента, результаты которого могли многое решить — как в пользу обвиняемого, так и против.
Следственная комиссия прибыла в парк рано утром. Начали с осмотра местности, потом потребовали от Кейна детального объяснения.
«Задушил брата… Помог ему умереть… Господи, что он городит?!» — проносилось в голове у Литгоу.
А на Кейна тем временем сыпались вопросы:
— Поблизости были люди?
— Почему ты не позвал на помощь?
— Почему не вызвал медиков?
Но тот в ответ только пожимал плечами.
«Повел себя, точно дикарь в пустыне… Эвтаназия… — сокрушался адвокат. — Да, это нелегко будет объяснить».
— Здесь не суд! — вдруг заорал Кейн. — И плевал я на вас всех! На вместе взятых и по отдельности! Слышите — плевал!
«А это уже ни в какие ворота! — вывел для себя Литгоу. — Вся работа насмарку! Ну и болван!»
По окончании практически безрезультатного следственного эксперимента Литгоу сел в машину и, отдышавшись немного, закрыл глаза. Чувство было такое, будто закипают мозги. «Перегрелся на солнце, — подумалось ему, и тут же ответное: — Если бы!»
Так было ли все-таки убийство Эбла Дадли преднамеренным? Заранее спланированным, хладнокровно осуществленным? Нет, решил Литгоу, тогда это было бы идеальное убийство. А это уже небывальщина! Можно подробно все продумать, все до мельчайших деталей. Но жизнь всегда внесет свои коррективы. На деле обязательно что-то пойдет не так. И, чтобы совершить задуманное, придется действовать, принимая решения на ходу.
Да… легко обвинить преступника, куда труднее его понять…