Стив глянул на часы — через пятнадцать минут ему должны делать укол. «Кто сегодня дежурит? Мэг? Да, кажется… У Мэгги я могу спросить…» Стиву показалось, что эта четверть часа никогда не кончится, но едва она истекла, на пороге появилась Мэг — полная мулатка средних лет.
— Доброе утро, Стиви! — сказала она, улыбаясь во весь рот. — Поворачивайся на бок — сейчас тебя ждет самое приятное в твоей жизни.
— Мэг, сделай сегодня лучше в бедро — у меня на заднице уже места живого нет.
— Ладно, так и быть — ты всегда так слезно просишь.
— Мэг… — начал Стив, когда она уже выдернула иглу. — А когда вернется Лиз?
— Скучаешь? — Мэг была в курсе их нежных отношений. — Уже скоро.
Стив не мог собраться с духом и спросить дальше, он надеялся, что Мэг, может быть, сама еще что-то скажет, — она любила поболтать. И действительно, отправив шприц в пакетик и подоткнув одеяло, медсестра заговорила вновь:
— Да… теперь тебе, да и другим пациентам придется туговато — надо будет довольствоваться лишь остатками той нежности, которую она раньше на всех вас тратила и которая теперь должна доставаться лишь одному… — Мэг весело посмотрела на Стивена и заговорщицким тоном сообщила: — У Лиз сейчас медовый месяц. Она вышла замуж. Она тебе разве не говорила? Лиз сделала прекрасную партию. И дай ей бог счастья, она славная девушка!
— Да… — прошептал Стив, сам не зная, о чем он.
Мэг продолжала болтать, но Стивен уже не слышал ее.
«Лиз! Лиз!!! Предательница! Как же ты могла так?! Зачем ты…?» — Он зажмурился до боли, и в это мгновение перед ним возникла картина: Лиз… она в белом свадебном платье, воздушная, невесомая идет, не касаясь земли, потому что слишком прекрасна, чтобы ее касаться… она под руку со своим молодым мужем спускается по ступеням храма, будто паря над ними… налетевший ветерок набрасывает фату ей на лицо, и она в который раз отгоняет прозрачную ткань своими тоненькими пальчиками…
«Нет! Ведь этого не может быть! Ведь я поверил тебе, Лиз! Как же ты могла…?!» — Ему вдруг стало так холодно, что он задрожал всем телом. Стивен укрылся с головой, обхватив себя руками. В одну минуту он ощутил себя маленьким беспомощным комочком, звериным детенышем, оторванным от матери и брошенным в горную расщелину.
Он долго лежал неподвижно, ничего не чувствуя, не видя и не слыша вокруг. Шок был такой сильный, как если бы с него живого содрали кожу. Когда наконец к нему стала возвращаться способность воспринимать окружающее и он с трудом повернулся набок, резкая непонятная боль вдруг полоснула его внизу. Стивен приподнялся и пошарил по тому месту, где была раньше голень левой ноги. Ужасное впечатление! Там была пустота, но пустота эта невыносимо болела! Он попробовал помассировать бедро, потом, стиснув зубы, лег. Терпеть больше не было сил — он протянул руку и нажал на кнопку вызова.