Нет! Все! Хватит! Надо прервать эту бесконечную череду мучений. Немедленно! Всему когда-нибудь приходит конец. Почему у него нет права самому определить его час? Он выстрадал это право. За все уже заплачено! И никто ни в чем не сможет его упрекнуть!
И как только он понял, что все решено и выход найден, на душе сразу стало как-то легче, будто камень с нее свалился…
Теперь его мысль работала в одном направлении: как? Выбор способов сведения счетов с жизнью был для него сейчас невелик, и Стивен сразу сконцентрировался на поиске мало-мальски пригодного орудия.
…Если бы, например, удалось спереть у Боба бритву — там двойное лезвие, очень тоненькое, но все-таки это бритва. Стив потрогал волосы на затылке: оброс. Можно попросить, чтобы подстригли, и попробовать утянуть что-нибудь из набора для стрижки…
Во время обеда Стивен обратил внимание на то, что чайная ложечка, воткнутая в джем, на этот раз металлическая — обычно вся посуда была пластмассовая, одноразовая. Он стал с интересом разглядывать тонкий, сужающийся кверху черенок и подумал, что при необходимости орудием убийства мог бы послужить и обыкновенный карандаш. Но металлическая ложка, да еще такой коварной формы… Стив без промедления спрятал ее под подушку. Едва только медсестра вышла за дверь, он вытащил ложку и принялся экспериментировать, ударяя себя по руке, но сразу же понял, что нанести таким образом проникающий удар не удастся, — в лучшем случае выйдет здоровенный синяк. Больше придумать ничего не получалось.
А к вечеру опять вернулась эта непонятная боль, но теперь уже в обеих ногах — казалось, что их проворачивают в мясорубке! Уснуть он смог только после укола.
…Стивен открыл глаза посреди ночи. Вокруг какая-то странная картина: за окнами заунывно и протяжно свистит ветер, а вся палата залита матовым светом. Никого нет рядом, но едва он переводит взгляд на дверь, как за ней мелькает коротенький белый халатик… Стив вскакивает и бежит по коридору, меряя его прыжками. Коридор длинный, темный, но он знает, что в конце обязательно настигнет ее. Вдруг коридор обрывается — перед ним глухая стена, и нет поворота ни вправо, ни влево. В этот момент он наконец хватает ее за руку — Лиз оборачивается, смотрит удивленно, словно не понимая, что ему надо. Она что-то говорит, но он не понимает ее, сам хочет что-то сказать, но… не может, не умеет говорить… — у него нет рта! И тут лицо Лиз вдруг начинает на глазах меняться, оно темнеет — глаза, волосы, кожа меняют свой оттенок, черты лица перетекают, как на дисплее компьютера. И Стив в ужасе отскакивает — перед ним лицо совсем другой женщины, той, которую он меньше всего хотел бы сейчас увидеть!..