Ворон встряхнул гривой черных волос, театрально повернулся к Валету:
— Он говорит правду, брат мой?
Я вновь задержал дыхание, но Валет ответил сдержанно и конкретно:
— До нашего ухода всё было именно так. Далее судить не могу, меня там не было. Однако, у меня нет причин не доверять ему…
Я ощутил укол, но виду не подал. Моя игра уже не для него. Я чуть поклонился Ворону, проявляя несвойственную мне учтивость.
— А у меня нет причин лгать Вам.
Гриф уже сам осматривал обезображенное тело, а я подыскивал варианты как сменить тему, но ничего не приходило в голову. Илис подалась вперед, всё больше открывая рот. За долю секунды я понял, что она узнала-таки этого пьяницу по отрубленной руке. План трещал по швам готовый развалиться как карточный домик, но спасение пришло совсем неожиданно. Валет сделал шаг и крепко схватил её за руку, велел жестко:
— Ступай и принеси то, что мы нашли в доме Манфаэля…
— Но…
— Быстро! Почему мне приходится просить дважды?
Илис нервно оглянулась на меня, затем опять на Валета, пытаясь правильно понять ситуацию, и приняла единственно верное решение, смолчать. Воистину мудрая женщина!
Я чувствовал, как по спине катятся холодные капли пота, вот идиот, на что я надеялся. Уже двое всё поняли, а верная ищейка Ворона обнюхивает тело, едва не лижет…
Гриф поднялся, вновь игнорируя меня, обратился сразу к Ворону:
— Я не уверен, что это Манфаэль.
Мой мир рухнул в пропасть, сердце и душа последовали за ним. Вот и всё, думал я, где я прокололся? Или это просто догадки? Я собрал волю в кулак, рано паниковать, и ледяным тоном сказал:
— Если это не тот, кто вам нужен, значит, нам указали неверное здание. Либо здание то, а человек там жил другой! Третьего не дано!
Ворон встал напротив меня, положив руку на рукоять меча, Коршун тут же оказался на ногах, а Ворон прошипел как ядовитая змея, что наткнулась на мышь и жаждет поужинать:
— Я не привык сомневаться в Грифе.
Мы застыли в нелепом молчании, терпеть не могу эти гляделки, но в мире мужчин это тоже борьба, где надо соответствовать или сдаваться. Илис вернулась назад, в руках лежит свиток, на котором багровеет печать. Я сразу насторожился, но мысль, пришедшая в голову, добила окончательно. Это ведь мои грамоты! Валет-Валет, зачем?
Я, вероятно, побледнел, потому как Ворон сразу выхватил смутивший меня кусок бумаги. Его глаза забегали по строкам, а у меня сердце остановилось в испуге, но реакция главаря последовала совсем не такая, как я ожидал.
— Я и так знаю, что он из знати! Это знает даже детвора!
Зависло молчание, я озадаченно смотрел то на Ворона, то на Валета, не понимая, что он имеет в виду, но друг прояснил ситуацию, хоть и ненамеренно.