Вот тогда-то мы и устроим настоящий праздник! Как следует отметелим Лионеля Триллинга, скажем ему, чтоб заткнулся, и будем пихать его во все кресла, какие тут есть. «И ты тут, Рейнгольд Нибур, напыщенный старый ханжа! Ну и где твои деньги? И почему бы тебе ими не подавиться?»
Берни хихикал, но вид у него был сонный, Джоан было за меня стыдно, а Роуз невозмутимо улыбалась: она-то прекрасно понимала, какими уродами порой бывают мужья. Потом мы все вчетвером оказались в нише, где каждый примерил штук по пять разных пальто, а я снова разглядывал фотографию горниста, раздумывая, не задать ли мне все-таки так долго мучивший меня вопрос. Но на этот раз я уже не знал, чего бояться больше — что Берни скажет: «Просто позировал» — или ответит: «Конечно был!» — и станет копаться в шкафу или в каком-нибудь специальном отделении греденции в поисках того самого потускневшего горна, а нам всем придется вернуться в гостиную, рассесться по местам, чтобы увидеть, как Берни вытянется — пятки вместе, носки врозь — и сыграет для нас для всех чистую, печальную мелодию отбоя.
Это было в октябре. Не помню точно, сколько «рассказов Берни Сильвера» я выдал еще той осенью. Вспоминаются смешная история про толстого туриста, который пытался высунуться в расположенное на крыше такси окошко, чтобы получше рассмотреть достопримечательности, и наглухо в нем застрял, и весьма торжественный эпизод, в котором Берни читал лекцию о расовой терпимости (что меня лично несколько покоробило в свете того, как охотно он поддакивал Роуз, когда она рассказывала о нашествии коричневых полчищ на Бронкс); но главное, что я помню о Берни в этот период, — это то, что за любым упоминанием о нем неизменно следовала перепалка между мной и Джоан.
Как-то она, например, сказала, что теперь нам, вообще-то, следовало бы пригласить их с Роуз к себе, и я ответил, чтобы она не валяла дурака. Заявил, что даже они сами наверняка от нас этого не ждут, а когда она спросила почему, раздраженно объяснил ей, не особенно стесняясь в выражениях, что классовые барьеры все равно непреодолимы и что нет смысла делать вид, что мы когда-нибудь на самом деле сможем дружить с Сильверами или что они на самом деле этого хотят.
В другой раз, под конец удивительно скучного вечера, когда мы пошли в ресторан, куда часто ходили до женитьбы, и в течение часа не могли придумать, о чем бы поговорить, она попыталась спасти положение романтическим жестом. Подняв бокал, она наклонилась ко мне через стол:
— За то, чтобы Берни продал твой последний рассказ в «Ридерс дайджест»!