Кен отправил в рот пропитавшийся подливой кусочек хлеба и начал его жевать с видом человека, весьма довольного собой.
— Я хочу сказать, что он — по-настоящему цельная личность. Такое встретишь не часто.
— Играет он и вправду здорово, — сказал Карсон, дотягиваясь до бутылки вина. — Судя по тому немногому, что я смог расслышать.
— Подожди, ты еще и не такое услышишь, когда он разойдется вовсю.
Им обоим было приятно сознавать, что честь данного открытия принадлежала Кену. До той поры лидером всегда был Карсон, который легко сходился с девчонками, умел к месту употребить недавно выученную французскую идиому и знал, как лучше всего провести каждый следующий час. Карсон ухитрялся находить в Париже такие укромные и колоритные местечки, где еще не ступала нога американского туриста; а когда Кен в подражание ему начал сам вести поиски, в них вдруг отпала нужда, ибо Карсон парадоксальным образом сделал окончательный выбор в пользу «Бара Гарри», объявив его самым колоритным из всех парижских мест. Впрочем, Кен никогда не тяготился ролью ведомого, лишь покачивая головой с благодарным удивлением, и вот сейчас он мог гордиться собой: не так-то просто обнаружить подлинный талант на задворках чужого провинциального города. Тем самым Кен продемонстрировал, что его зависимость от друга уже не является полной и безусловной, что можно было вменить в заслугу им обоим.
Заведение, где выступал Сид, было скорее дорогим баром, чем полноценным ночным клубом. Оно располагалось в уютном подвальчике с ковровым покрытием пола, в нескольких кварталах от моря. Час был еще ранний, и Сид в одиночестве сидел у барной стойки, прихлебывая из бокала.
— А, — произнес он, узнав Кена, — привет.
Это был элегантно одетый крепыш с очень темной кожей и широченной улыбкой, демонстрирующей крепкие белые зубы.
— Познакомься, Сид, это Карсон Уайлер. Вы с ним разок общались по телефону, помнишь?
— Да, конечно, — сказал Сид, пожимая руку Карсону. — Рад знакомству, Карсон. Что будете пить, джентльмены?
Заказав выпивку, они исполнили нехитрый ритуал: вставили значок ББМ в петлицу желтовато-коричневого габардинового пиджака Сида, с жужжанием потерли его плечо, а он, в свою очередь, с тем же звуком прикоснулся к их почти одинаковым летним пиджакам в мелкую полоску.
— Должен признать, в этом что-то есть, — сказал Сид, листая буклет клуба. — Мне это нравится.
Затем он сунул буклет в карман, осушил свой бокал и слез с высокого табурета.
— Извините, джентльмены, но сейчас мне надо работать.
— Еще маловато публики, — заметил Кен.