Он знал, с какого направления явятся в Погорельск беженцы с «Гордой». Знал, что Мизгирь не поведет их в город без разведки. Догадывался, где они разобьют лагерь, пока их дозорные будут выяснять обстановку. Развалины кирпичного завода были для этого идеальным местом. Морок при всем старании не взобрался бы незаметно на тот холм ни днем, ни ночью. И всё из-за каменистых осыпей на склонах. Любой, даже аккуратный шаг по ним порождал небольшой, но шумный камнепад.
Однако Морок обратил свой взор на кирзавод, когда до прихода беженцев «Горюев-Севера» оставалась как минимум пара дней. И у него еще было время обмозговать грядущую встречу с ними.
Не знай он, что за баллоны хранятся в сейфе у «святых», то не стал бы и выяснять, чем они наполнены. Но Морок слишком долго просидел в Остроге. И не раз видел, как тюремщики использовали эти штуковины. Только вот на ком проверить их Мороку? Хозяева конторы были мертвы, а экспериментировать на себе он не собирался.
Тем не менее он унес на холм пару баллонов и противогаз. И обустроил себе в руинах тайник, где также мог схорониться сам и где его вряд ли обнаружили бы при обыске. Что бы ни было в баллонах, Морок испытает это на людях, когда они здесь появятся. Ну а дальше как карта ляжет.
Впрочем, «подопытный кролик» все-таки нашелся. Вестник Смерти продолжал отсиживаться у «святых», когда однажды кто-то стал вызывать их на разговор и предлагать сделку — обмен воды на обезболивающее.
Судя по бандитскому жаргону, это были чулымцы. Опасаясь, что не дождавшись ответа, они нагрянут в контору, Морок выдал себя за «святого» и согласился принять гонца. При условии, что тот явится завтра рано утром, один и без оружия. Потому что ближе к полудню Морок намеревался залечь на кирзаводе и ждать, когда на горизонте появятся Мизгирь и компания.
Они могли прийти и завтра, и послезавтра — вестник Смерти не ручался за точность своих прогнозов. Но так или иначе к этому времени ему надлежало быть на холме, а не в Погорельске.
К вящему удивлению и радости Морока, чулымским гонцом оказался его кредитор Дубай. И едва Кирюха переступил порог конторы, его участь была предрешена.
Бедолагу ожидало не столь легкое пробуждение, как усыпленных газом бунтарей из Острога. Морок отыгрался на Дубае с лихвой — за всю тысячу юаней, что был ему должен, и даже больше. А затем бросил жертву умирать на залитом кровью полу и отправился на кирзавод с чувством выплаченного долга.
Ждать до завтра не пришлось. Расчеты вестника Смерти оказались верны. Уже в обед беженцы с «Гордой» обустраивали временный лагерь на кирзаводе. А шестеро стрельбанов включая командира потопали узнавать, насколько в Погорельске все плохо.