Нет, Евдокимов - благородный человек, и она обязана выполнить свое обещание.
Галина откинула от себя одну лыжу, подвернула ногу и легла на снег. Как раз вовремя!
Господин Эджвуд появился на пригорке. Он посмотрел вниз и через пять секунд стоял возле Галины.
- Что с вами? - спросил он. - Вы упали?
- Вы же видите! - сердито ответила Галина. - Глупый вопрос!
- Вставайте и идемте обратно, - сказал Эджвуд, не скрывая своего раздражения. - Темнеет, и нам надо быстро добраться до машины.
- Не могу, - сказала Галина. - Я подвернула ногу.
- То есть как это «не могу»?! - закричал Эджвуд. - Что значит «подвернула»?
- Ну вывихнула, - сказала Галина. - Растяжение связок.
- Хорошо, - торопливо сказал Эджвуд. - Я пойду к машине и быстро привезу доктора.
- А я буду здесь лежать и замерзать? - сказала Галина. - Как бы не так!
- А вы хотите, чтобы мы сидели и замерзали вдвоем? - разозлился Эджвуд. - Я хочу доставить вам помощь.
- А я вас не отпущу, - решительно сказала Галина. - Одна я здесь не останусь.
- Но что же делать? - сказал Эджвуд. - Не будьте женщиной!
- А кем же мне прикажете быть? - закричала на него Галина. - Снимайте лыжи и обнимите меня, с вашей помощью я как-нибудь дотащусь…
- Вы в уме?! - завопил Эджвуд, теряя хладнокровие. - Мы с вами три часа будем тащиться до машины!
- Ну и что из этого? - сказала Галина. - Вы же говорили, что любите меня!
- Но я тороплюсь! - взвыл Эджвуд. - Мне нужно быть у машины, в пять часов меня будет вызывать один австралийский любитель!
- Ну и черт с ним, с вашим любителем! - равнодушно сказала Галина. - Неужели этот любитель вам дороже меня?
- Вот что! - решительно заявил Эджвуд. - Я побегу к машине, а через час вернусь за вами обратно!
- Посмейте только! - пригрозила Галина. - Сегодня же вечером мой отец будет знать, что вы променяли меня на свою австралийскую радиосвязь, а завтра об этом будет знать вся Москва!
Эджвуд неистовствовал. Ему ужасно хотелось уйти, Галина это отлично видела, у него земля горела под ногами. Однако он не решался.
- Но я вернусь за вами! - выкрикнул он в отчаянии.
- Я еще не знаю, имеете ли вы вообще право таскать свою радиостанцию за собой в машине, - раздраженно сказала Галина. - Изволите ли видеть, я буду валяться на снегу, а он будет разговаривать в это время с какими-то австралийцами!
- Молчите! - закричал Эджвуд. - Я остаюсь!
Галина подумала, что если бы она была дочерью не Вороненко, а какого-нибудь мелкого служащего, Эджвуд ее не только бросил бы, но, пожалуй, и убил…
«Знаем, с какими австралийцами вы беседуете», - хотелось ей сказать, но она вовремя вспомнила совет Евдокимова и сдержалась.