Подушечка его большого пальца медленно кружит вдоль тыльной стороны моей руки, имитируя мучительное движение его языка. Я крепче сжимаю его руку, когда чувствую, как внутри меня нарастает волна удовольствия, и притягиваю его голову, чтобы его рот находился там, где я хочу, где мне нужно, чтобы он находился. И в тот момент, когда я готова распасться, в мою дверь стучат.
— Келли, — говорит Шелби, практически крича. — Обед начинается, ты идешь?
— Да, — выдыхаю я, обращаясь вовсе не к ней. Потому что да... да.
Нейт смеется с нежным гулом, что практически губит меня.
— Келли?
— Я скоро буду, — выкрикиваю, надеясь, что она не уловит дрожь в моем голосе.
— Ты опоздаешь.
— Я сказала, что заканчиваю! — кричу я и смеюсь над абсурдностью всего этого, потому что я заканчиваю, на самом деле заканчиваю, ощущая вспышки от всего происходящего по всему моему телу. Мое дыхание неровное, а рот Нейта все еще на мне, подталкивая меня дальше, когда я преодолеваю эту волну. Наши пальцы все еще переплетены, моя рука выводит ленивые круги на его затылке. После того, как он прижимается нежными поцелуями к внутренней стороне моих бедер, он поднимается и опускает мое платье.
Я хочу поцеловать эту самодовольную улыбку на его лице, поэтому тяну его ближе и тоже улыбаюсь, когда наши губы встречаются медленно и нежно. Отстраняясь, он все еще улыбается, и я провожу подушечкой большого пальца по его нижней губе, стирая розовый блеск, размазанный по ней.
— Что с лицом? — спрашиваю я.
Он пожимает плечами, наклоняясь ближе, прижимает руки по обе стороны от моих бедер. Я утыкаюсь носом ему в шею и глубоко вдыхаю, когда его губы задевают мочку уха.
— Две минуты и шестнадцать секунд, — шепчет он.
После обеда мы все собираемся вокруг патио, разделившись по разным группам, общаясь и смеясь. Я замечаю, что нахожусь рядом с Нейтом, хотя в этом нет особой необходимости; просто испытываю глубокое желание быть ближе к нему, и в этот раз не преувеличиваю.
— Итак, нет прыжкам со скалы, — говорит он, смеясь сквозь улыбку, когда подносит бутылку пива к своим губам. — Я как бы предполагал, что ты скажешь это после твоего эксперимента с тарзанкой и угрями. Тебе либо нравится чувство падения, либо ты ненавидишь его.
Я облокачиваюсь о низкую кирпичную стену, огораживающую патио, расставляя руки по обе стороны от себя, когда Нейт делает шаг вперед, загораживая мне обзор на толпу. Будто он хочет, чтобы я была только его, и сегодня вечером я слишком счастлива, что позволяю ему это.
— Дело не в том неудачном падении, — говорю я ему, откидывая голову назад, пока наши глаза не встречаются. — Мне нравится это глубокое, покалывающее ощущение, когда мой желудок падает вниз. В этот момент ты уже отказался от контроля и можешь наслаждаться этим. Это сводит с ума, когда ты стоишь на краю твердой, безопасной земли и принимаешь решение прыгать.