Пока мы ехали домой, мне хотелось отключиться. Но я осознавала каждую секунду, наполненную тягостным молчанием. Тишину в машине нарушали лишь мамино тяжелое дыхание и щелканье телефона – я удаляла сообщения Джейсону. Если уж я не в силах удалить отпечатки с кухни Филлипа или с подвески Бетани, или отменить уже отправленные сообщения, то могу хотя бы уменьшить количество улик, свидетельствующих против меня. Мысленно извинившись, я стерла и его номер.
Папа припарковал машину. Мама вышла, хлопнув дверью и на миг нарушив тишину. Но затем нас снова окутало гнетущее молчание, пока мы поднимались по лестнице в нашу квартиру. Как только мы вошли домой, тишина разлетелась вдребезги. Мама разрыдалась, папа стал кричать.
– Что за черт в тебя вселился?!
– Папа, это вышло случайно…
– Нет, случайно тебя поймали. Ты вторглась на место преступления. Я прихожу домой и нахожу твои вещи… – Он махнул рукой в сторону кухонного стола, где лежала моя скомканная юбка, а рядом стояла сумка, – …в вазоне в холле, твой велосипед пропал, а потом мне звонят из полиции и сообщают, что ты арестована!
– Если тебя не оформили, то арестом это не считается. Это был просто разговор с…
– Откуда это все? – взмолилась мама.
– Я просто думала, что смогу помочь…
Папа швырнул набор отмычек на стол.
– С помощью вот этого? – прорычал он. – Что ты с ними делала?
– Они дедушкины.
– Я знаю, кому они принадлежали, Маккензи. Он был моим отцом! И не хочу, чтобы ты кончила так же, как он.
Я отступила на случай, если он ударит меня – тогда будет не так больно.
– Но дед был…
– Ты понятия не имеешь, кем он был, – оборвал меня папа, запустив руку в волосы. – Энтони Бишоп был сумасбродом, преступником, эгоистичным негодяем! Он вел двойную жизнь и больше волновался о своих секретах, чем о семье. Он жульничал, лгал, воровал. Он думал только о себе, и будь я проклят, если ты будешь вести себя так же, как он!
– Питер… – Мама коснулась его плеча, но он сбросил ее руку.
– Как ты могла быть такой эгоистичной?
Эгоистичной? Эгоистичной?
– Я просто пыталась… – я закусила губу, сдерживая рвущиеся наружу слова.
Я просто пыталась делать свою работу. Я просто пыталась понять, что происходит. Я просто пыталась остаться в живых.
– Ты просто пыталась что?! Вылететь из Гайд Скул? Разрушить свое будущее? Честное слово, Маккензи!.. Сначала твои руки, теперь…
– Я упала с велосипеда.
– Хватит, – перебил меня папа. – Хватит лгать.
– Прекрасно, – прорычала я, вскидывая руки вверх. – Я не падала с велосипеда. Хочешь знать, что на самом деле произошло?
Мне не следовало этого говорить. Во всяком случае, не сейчас, когда я вне себя от усталости и злости, но слова уже вырвались.