Такой поворот событий не входил в планы Лионеллы. Все теряло смысл: скромное платье в горошек и белый кружевной воротник. Созданный образ рассыпался, и Лионелла решила прекратить всякое резонерство. Если она не свидетель, тогда кто она? Лишиться такого развлечения было бы глупо.
— Кирилл — своеобразный человек, — заговорила Лионелла более доверительно. — Не терпит никаких обязательств.
— Значит, у него нет долгов?
— Вовсе нет. К долгам он относится очень терпимо. Я бы сказала, легкомысленно.
— Многим задолжал?
— Слышала — да.
— У вас брал взаймы?
Она решительно покачала головой:
— Никогда!
Тогда Фирсов сказал:
— А мне всегда казалось, что к друзьям за помощью идут в первую очередь.
— Не в нашем случае, — промолвила Лионелла, и то, как сдержанно она поправила волосы, озадачило следователя.
— Объясните, — сказал он отрывисто.
— Ну, хорошо… В юности мы с Кирой встречались.
— Ага… — проронив только одно слово, Фирсов дал понять, что ждет продолжения.
— Нам было по семнадцать, и мы хотели пожениться.
— Не вышло?
— Как видите — нет. Обстоятельства сложились так, что нам пришлось расстаться. — Лионелла холодно взглянула на следователя. — Впрочем, к убийству это не имеет никакого отношения.
— Пока — никакого.
— Мне кажется или вы запугиваете меня? — поинтересовалась она.
— Напоминаю: вы можете встать и уйти.
И даже после этих слов Лионелла Баландовская осталась сидеть.
— Вот видите, вам этот разговор нужен не меньше, чем мне, — сказал Фирсов. — Значит, вы с Ольшанским знакомы давно?
— С детства. Дачи наших родителей были рядом.
— Это я уяснил.
— В те времена все было проще: и люди, и отношения, и привычки. Заборы были не такими высокими.
— Вы знали его деда?
Прищурившись, Лионелла спросила:
— Это любопытство?
— Чистейшей воды, — признался ей Фирсов. — Так знали или нет?
— Знала. И очень хорошо.
— Инессу Ольшанскую — тоже?
— Она жила обособленно, и, когда бывала на даче, к ним никого не пускали. Когда же они с Ефимом Аркадьевичем уезжали на съемки или на какой-нибудь кинофестиваль, мы с Кириллом бегали по всему дому. Я знаю каждый его уголок, картины и предметы искусства.
— Ольшанский оставался с родителями?
— С ним оставалась нянька Матрена. Она была доброй старухой. К тому времени Кира стал сиротой. Он сильно любил свою покойную мать. Однажды я разбила фигурку из ее стеклянной коллекции… — Лионелла грустно улыбнулась. — Кирилл чуть меня не убил.
Услышав телефонный звонок, она достала из сумочки трубку:
— Простите. — И, чуть отвернувшись, поднесла к уху мобильник: — Слушаю, Лев…
— Как дела? — Муж говорил в обычной своей манере, так, словно они расстались этим же утром.