— Это ничего не меняет. Вы слишком дорожите собой. Не знаю, что на самом деле заставило вас лезть на крышу, но причина была куда как серьезнее.
— Повторяю: это был протест, жажда свободы и безграничная смелость. — Шмельцов взглянул на Лионеллу, и в его глазах запрыгали чертики.
— С вами невозможно говорить. Вы — профессиональный лжец.
— Всегда говорю правду.
— Снова — ложь.
— Ну хорошо, — он улыбнулся. — Скажем так: по возможности я бываю правдив.
— Один неглупый человек сказал мне: поменьше играйте в игры. — Лионелла царственно взмахнула рукой. — Дарю эту фразу вам.
— Игра — вся моя жизнь.
— Послушайте, Григорий. — Лионелла затушила сигарету, сунула янтарный мундштук в футляр и спрятала его в сумочку. — Ответьте мне на вопрос…
— Всегда к вашим услугам.
— Для чего Ольшанский ждал вас после игры?
— По-моему, ответ очевиден.
— Итак…
— Чтобы встретиться и поговорить.
— О чем?
— Я дал слово хранить тайну. К тому же я не только не помог, но усугубил его положение. Ольшанский, кажется, арестован?
— Кирилл мне все рассказал…
— Неужели? — Шмельцов пораженно отстранился.
— Вы пообещали ему денег.
— Не только пообещал, но и дал.
— С чего это вдруг? Ему давно никто не дает. А вы сами позвонили и предложили.
— У меня появились свободные средства. Впрочем, почему я должен это обсуждать? Мои деньги, что хочу, то и делаю.
— И все же не понимаю. Почему это совпало по времени с вашим пребыванием в Питере. Не проще ли было подождать, когда вернетесь в Москву? Зачем было вызывать его туда?
— Он сам не хотел ждать. Есть такое слово — приспичило.
— Есть, — Лионелла, не меняя осанки, чуть заметно кивнула. — Только мне кажется, приспичило не ему.
— Кому же? — Шмельцов любезно заглянул ей в лицо.
— Вам.
— Что за чушь!
— У вас была какая-то цель. И, кстати, пистолет, из которого застрелили альфонса, лежал в ящике вашего стола.
— У меня никогда не было оружия.
— Тогда скажите, как он там оказался?
— Вы это у меня спрашиваете?! — Шмельцов возмущенно огляделся. — Я был в душе. Откуда я знаю, что там случилось! И, кстати, когда я вышел из ванной, я встретил вас.
Помолчав, он добавил:
— Он угрожал мне.
— Что?!
— Повторяю: Кирилл Ольшанский угрожал мне и требовал сохранить визит и факт займа денег в тайне. Но к тому времени я все рассказал Фирсову.
— То, что угрожал, тоже сказали?
— Безусловно. Как я мог это скрывать?
— Вы сдали Кирилла, чтобы спастись самому?..
— Что за жаргон. Вы в чем-то подозреваете меня?
— Теперь — да.
— В чем же?
— Вы оболгали его и намеренно ввели Фирсова в заблуждение.
— Я обескуражен. Вы не понимаете, о чем говорите.