— Сам стреляй, — посоветовал кто-то из укрытия. — Это же жрица! Никто не говорил нам про жрицу!
За укрытием согласно забурчали.
Рино коротко махнул рукой орденцам, и они вышли из-за своего поворота, напряженно озираясь и держа бластеры наготове.
— Ладно, за жрицу доплачу отдельно! — крикнул глава отряда, по-прежнему не показываясь на глаза.
За укрытием кто-то явственно заинтересовался — видно, не местный — но отгреб от своих же и затих. Ищейка, стараясь не поднимать закоченевшие ноги, крался к дальнему повороту, откуда глава отряда еще пытался как-то убедить наемников прибить посланницу Равновесия — но из укрытия благоразумно не высовывался.
— Значит, дядюшка Горин связался с заговорщиками, — медленно сказала я, провожая взглядом капитана. Наемник зачарованно кивнул, не зная, куда деваться, — то ли идти на подмогу главе, то ли послать его подальше за попытку обмануть целый отряд. — Выходит, синерол у Горина все-таки покупают. А про это место он мне сказал, чтобы я указала на него последним верным орденцам. Они бы попали в ловушку, и весь Орден Королевы перешел бы под контроль заговорщиков.
Я коснулась холодной каменной стены. От нее все еще слабо тянуло магией — странной, неживой, будто сотворившей саму себя.
— Ход такой большой, — тихо произнесла я. — У меня, наверное, не получилось бы прорыть его в одиночку. Но отовсюду пахнет одной и той же силой. Должно быть, тот кусок камарилла, что подбросили в ее келью, Дарина очистила сама, — а потом либо заговорщики поняли, что это слишком долго, либо вмешался Горин с его долбаной монополией…
Из-за дальнего поворота послышались четыре громовых раската, почти слившихся в один, — и длинный, непрекращающийся вопль.
— У нее генератор, — сказала я. — Этот ход, должно быть, выжал ее досуха.
— Мне очень жаль, сестра Мира, — тихо вздохнул Его Высочество.
Я опустила глаза и прикусила губу. Что бы сделала на моем месте Верховная?
Она была бы в ярости. Жизнь сестер Равновесия неприкосновенна, а уж жизнь ее заместительницы, такой талантливой, такой мудрой…
О, она была бы в ярости, — но никогда не позволила бы себе просто взять и перебить всех наемников, засевших в засаде. И уж точно не стала бы отказывать им в помощи Храма.
Наемники исчезли бы постепенно, один за другим, — в несчастных случаях, в трактирных передрягах, на заказах — или просто без вести. Никто не сумел бы доказать причастность одной пожилой жрицы, и никто не посмел бы указать на Храм. Но все точно знали бы, что без вмешательства высших сил не обошлось.
— Вы помогали тому, кто обокрал само Равновесие, — громко сказала я — так, чтобы было хорошо слышно даже в дальнем укрытии. — Я буду молиться за вас.