– И когда же ты начала петь? – спросила Ронда.
– Это целая история, – ответила Лиззи. – Убежав из дому, я решила путешествовать автостопом. Сначала я оказалась в Бостоне. Жила на улицах, затем обитала в ночлежках.
– Погоди, – перебила ее Ронда. – В ночлежках? Мы думали, ты с Дэниэлом.
Лиззи покачала головой и отвернулась.
– Но ведь ты сама так писала в своих открытках, – добавила Ронда.
– Просто я хотела, чтобы вы так думали. Возможно, в некотором смысле мне самой хотелось так думать, – сказала Лиззи. – Но на самом деле я была одна. Никто не знал, кто я и откуда. Я по-прежнему не разговаривала. Вновь я заговорила лишь в шестнадцать лет. Пять лет молчания. Тогда я была в Сан-Франциско, беременная Кимберли. Я жила в приюте для беременных девушек. Одна девушка, Триша, спросила меня, не хочу ли я присоединиться к их группе. Им требовалась гитаристка. Так, в один прекрасный день я села вместе с ними, взяла в руки гитару и… запела. Не знаю даже, что было тому причиной. То ли музыка, то ли Кимберли вернула мне голос. Наверное, и то и другое. Потому что с тех пор это они держат меня на плаву. Кимми и музыка. Два центра моей крошечной вселенной.
– Так это Кимберли во дворе с Сьюзи?
Лиззи улыбнулась и кивнула.
Спустя какое-то время Питер похлопал сигаретную пачку в нагрудном кармане.
– Ронни, пойдем, покурим, – сказал он.
– Только не говори мне, что ты куришь, – сказала Лиззи.
– Лишь изредка, – призналась Ронда.
– Если изредка, то можно, – сказал Питер. – Лично я с удовольствием бы бросил это дело.
– У тебя всегда есть выбор, – отозвалась Ронда, думая о том, как когда-то изводила себя мыслями про личный выбор каждого из них. Например, про выбор Дэниэла и Лиззи, решивших исчезнуть. И вдруг оказалось, что Дэниэл никуда не исчезал, что все это время он лежал, закопанный в лесу, рядом с их чучелом.
– Питер, я хотела бы извиниться, – первое, что сказал Ронда, когда они вышли на крыльцо. Колючая вьющаяся роза заполонила собой всю его левую сторону и поцарапала ей ногу. Сев на ступеньку, Ронда посмотрела вверх – под козырьком виднелось осиное гнездо. Огромные серые соты были наполнены деловитым жужжанием.
– За что?
– За то, что я думала, будто ты причастен к похищению Эрни.
Ронда посмотрела на двор. Кимберли и Сьюзи копали крошечные ямки и что-то в них прятали.
– Ты всего лишь следовала за уликами, Ронни. Да и я не был до конца честен с тобой.
– В тот день в мотеле ты был с Лиззи и Кимберли?
Питер кивнул.
– Вообще-то я ее разыскал вскоре после рождения Сьюзи. Мы даже несколько раз говорили. Но затем она переехала куда-то еще, и мы утратили связь. В прошлом году она совершенно неожиданно позвонила мне. Я умолял ее приехать, познакомиться с Сьюзи. Хотел посмотреть на Кимберли. Наконец, в конце мая мне удалось ее уломать. Лиззи сказала, что у нее будет несколько концертов в Нью-Йорке и Бостоне, после чего она и Кимми приедут к нам. Она почему-то очень переживала по этому поводу и взяла с меня слово никому ничего не говорить. Она приехала в воскресенье поздно вечером и уехала на следующий день, еще до ужина, чтобы успеть на самолет. Мы с ней лишь сходили купить сэндвичей, и она попросила меня отвезти ее к реке. Я даже не успел познакомить ее с Сьюзи.