— Это как же?
— Вот так: двое за горло, третий в карман. Ты здесь постой, а я с двумя приятелями к тебе приду…
На следующий день местные власти попросили клоуна покинуть город. Возможно, кого другого подобная административная мера заставила бы отказаться от рискованных шуток. Но у Анатолия Дурова была иная натура. Высылка из города нисколько его не смутила, он постарался даже извлечь из нее возможную пользу и для того стал, где только можно, всячески о ней оповещать. Репутация высланного за смелую шутку — разве это не удачная реклама ищущего популярности?
«…Всякие бойкие дела зиждятся на муссировании, на рекламе, — утверждал Анатолий Дуров, рассказывая, как он согласился во время своих выступлений в Петербурге пропагандировать банкирскую контору Генриха Блока. — Сперва я колебался, боясь порицаний в печати и публики, но потом, по зрелом размышлении и принимая во внимание приличный гонорар, рассудил, что этой небольшой рекламой я вовсе не умалю своих достоинств и не отравлю ничьего удовольствия».
Признание откровенное. В жестокой борьбе за существование все средства казались ему хороши. И он выходил на сцену, облачившись в богатый, украшенный фальшивыми драгоценными камнями костюм, а на спину прикреплял крупную надпись: «Генрих Блок». По замыслу рекламодателей этот костюм и надпись должны были свидетельствовать, что всякий, имеющий дело с банкирским домом Блока, наживает груды бриллиантов, рубинов, сапфиров и прочих драгоценностей.
Публика, по признанию самого Дурова, отнеслась довольно сдержанно к его появлению в таком виде. Все же он не удержался от повторения подобного выступления, на этот раз для рекламы шляпного фабриканта.
«Шляпное» антре было очень незамысловато, как признавал даже сам его исполнитель. Он выходил на арену с непокрытой головой и просил униформиста дать ему хороший цилиндр. Тот приносил их целую охапку. Клоун тщательно примерял каждый цилиндр и все браковал.
— На вас не угодишь! — замечал униформист.
— А зачем ты принес их мне такую массу? — возражал клоун. — Ты принеси один, да хороший цилиндр. Вот, например, фабрики… (имярек). Возьму его без всяких рассуждений.
Трудно сказать, чего было больше в таких антре — рекламы фирмы или откровенной саморекламы. Фирменная надпись на костюме клоуна и похожий на газетное объявление текст репризы поражали своей необычайностью, заставляли обсуждать странные приемы исполнителя и, следовательно, говорить, говорить о нем…
Не следует думать, что Анатолий Дуров был единственным, кто прибегал к такого рода рекламе. Талантливый клоун Жакомино, выступавший в цирке Чинизелли в Петербурге, заказывал в типографии тысячи бумажных кружков со своим портретом. Мальчишки, которые всегда стайками вертятся у входа в цирк, расклеивали эти бумажки всюду, где только можно: на витринах магазинов, садовых скамейках, на окнах, дверях и степах домов. За полезную деятельность мальчишки, конечно, награждались бесплатными пропусками на галерку, откуда они тоже прославляли своего благодетеля.