Снова открылась клетка, из нее неторопливо выползла другая тучная крыса. И она получила свою характеристику:
Вот ленивая и жадная,
Мошенница изрядная,
На обманы претолковая —
Это крысочка… торговая!
Со злым писком выскочила и, оглядевшись вокруг глазами-бусинками, стала возле подруг та, о которой дрессировщик сказал:
Вот вертлявая и грозная,
Весьма серьезная,
И увертка фарисейская,
Это крыса… полицейская!
Как-то получалось, что каждая обитательница клетки всем своим видом будто подтверждала то, что о ней говорилось. «Закулисная» глядела хитро и коварно, казалась франтихой в своей блестящей меховой шубке; «кафешантанная» держалась капризно, своенравно и пошатывалась, точно пьяная, пританцовывая на задних лапах. А об нескольких худых, с жадностью кинувшихся к кормушке, клоун сказал:
Остальные — пресмиренные,
И весьма обыкновенные,
Прожорливые, голодные —
Это крысы всенародные…
Куплеты были просты, но остроумны, каждая строка их била в цель и бурно принималась залом.
А уж что началось, когда клоун задел местную тему, получившую широкую скандальную известность! Все газеты писали, как ловкие дельцы пытались нагреть руки на крахе Скопинского банка. Многие мелкие вкладчики пострадали на этой афере.
— Господа! Сейчас я покажу современный фокус — обратился клоун. — Нет ли у вас денег? Обещаю вернуть с процентами…
— Сколько нужно? — спросил кто-то из кресел.
— Зависит от вашего благоусмотрения!
— Возьмите двугривенный…
Другие тоже предложили свои деньги. Собрав несколько монет, клоун сказал:
— Между мною — фокусником — и настоящим профессором черной магии та разница, что тот возвращает взятые у публики деньги, а я уношу их с собою…
И он пошел к выходу. Там его задержал шпрехшталмейстер.
— Вы куда с чужими деньгами?
— Ах, пропустите, разве вы не видите, что я в Скопинский банк играю.
Гомерический хохот был ответом на эту шутку.
Сразу после представления в уборную к артисту явился представитель местной власти. Грозно вопросил:
— Цензурованный экземпляр своих выступлений имеете?
— Нет!
— Как же вы позволяете себе публичные рассуждения без цензуры?
— Мы, клоуны, избавлены от этого удовольствия — наши выступления не цензуруются…
На следующий день в городе из уст в уста передавалась шутка Дурова. А вечером на очередном представлении он добавил новую, опять-таки бившую в ту же цель.
Шпрехшталмейстер подошел к клоуну с колодой карт.
— Не сыграем ли в дурачка? — предложил он.
— Нет! Я уже и так остался в дураках.
— Как?
— В Скопинском банке свои крохи хранил.
— Ну, так во что-нибудь другое сыграем.
— Пожалуй… Чем ушибся, тем и лечись… Сыграем в Скопинский банчок…