Не только афиши и анонсные летучки широко оповещали о гастролях знаменитого клоуна. Он лично довольно своеобразно объявлял населению о своем прибытии в тот или иной город.
Вот тихая, деревянная Калуга. Или бойкий каменный Ростов. Скромная, уютная Полтава. Кременчуг, Кишинев, любой российский провинциальный город, городок…
С вокзала по главной, Большой Дворянской улице (она обязательно есть всюду) тянется удивительный караван. На нескольких возах установлены клетки, из которых высовываются головы животных и птиц. Разве могут обыватели оставаться равнодушны к такому событию. Даже если бы впереди каравана не ехала колясочка с впряженной в нее свиньей, и на колясочке не красовался плакат: «Клоун Анатолий Дуров», и вездесущие мальчишки не кричали на всю улицу: «Дуров!.. Приехал Дуров!», то и тогда бы стоустая молва разнесла бы по всему городу эту радостную весть.
Цирк полон. От кресел в первом ряду до последних мест на галерке, почти под самым куполом, ползет шепоток: «Уж он им покажет…» «Им» — это, конечно, местному начальству, нерадивым «отцам города», а может, самому губернатору, а то подымай еще выше…
Первое и второе отделения служат будто прелюдией к тому торжественному моменту, когда шпрехшталмейстер перед строем униформистов (ради такого случая униформистами выходят все артисты труппы), победоносно оглянувшись вокруг и делая ударение на каждом слоге, возгласит: «А-на-то-лий Ду-роввв!..»
Цирк дрожит от аплодисментов. Оркестр играет туш. На арене показывается он — кумир публики. Лицо его без грима. Парчовый костюм, как всегда, увешан медалями, жетонами, сияющей звездой эмира. Приветственно подняв руки над головой, с широкой улыбкой, раскланиваясь на все стороны, он обходит вокруг арены.
Стихает цирк. Все напряженно ждут, что скажет, что сделает любимый клоун? И он начинает читать свой монолог. Голос и дикция его чисты, интонации богаты, каждое слово доходит до слуха и сердца.
Люди всех чинов и званий,
Без различья состояний,
Перед вами я стою
И челом вам низко бью.
Жрец веселого я смеха,
Откликаюсь я, как эхо,
На людские все дела,
И моя сатира зла.
Весь свой век со злом воюю,
Правдой всех в глаза колю я,
Шуткой правду провожу,
Никого я не щажу.
Ни продажных депутатов,
Ни чиновников, купцов,
Ни подпольных адвокатов,
Подхалимов и льстецов.
Никогда не знаю лени,
Как с отточенным мечом,
Выступая на арене
С сатирическим бичом.
Выражаюсь я по-русски
И не раз сидел в кутузке,
Но не брошу никогда
Резать правду, господа!
Клоун показывает живые карикатуры. Животные и птицы олицетворяют разные типы людей. Вот толстяк пеликан важно шагает по арене, пока не замечает еще более важного бульдога. Птица тотчас пригибается, ползком приближается к надменному псу.