— Эх, ты, подхалим-чиновник, пресмыкаешься перед начальством… — замечает клоун.
Жирная крыса, конечно, изображает вора-интенданта. Свинья многолика: то в роли алчного взяточника-городового, то губернатора и даже министра, если находится к тому повод в газетах. Даже для верблюда отыскалась подходящая роль: на одном его горбу надпись «водопровод», на другом— «канализация».
И сразу новая реприза. Униформист выносит большие картонные буквы, строит из них слово «доклад». Дуров говорит: «Наши министры ежедневно делают доклад и получают за это оклад». Убрав первые две буквы, продолжает: «Для бюрократов наш режим — клад». Снимает еще буквы: «Правительство старается, чтобы был лад». Отбрасывает «л» и заключает: «На самом деле на Руси у нас — ад!»
Еще не утих смех, а клоун появляется с горшочком с землей, берет ее пригоршнями, разбрасывает вокруг.
— Что вы делаете, господин Дуров? — спрашивает шпрехшталмейстер.
Он отвечает:
— Это горшочек земли для крестьян. Землицей их оделяю…
Клоун работает в таком темпе, что ни на минуту не дает угаснуть смеху. Шутки, каламбуры, забавные розыгрыши какого-нибудь доверчивого зрителя держат публику в состоянии неослабевающего внимания. И как он находчив!
Когда клоун упомянул поговорку: «От великого до смешного один шаг», подвыпивший господин в кресле первого ряда попытался сбить его своей репликой:
— А какое расстояние от Дурова до дурака?
Дуров подошел к нему и, глядя в упор, ответил:
— Тоже один шаг!
На выдумку Дуров неистощим. Иногда он выступает и как акробат, ходит на высоченных ходулях, а то прыгает через десяток людей, делая в воздухе сальто-мортале.
Балагур, остряк, блестящий импровизатор, Анатолий Дуров был также мистификатором, романтиком, любил создавать вокруг своего имени легенды. Улица тихого провинциального города замирает, когда вдруг он появляется в щегольском сюртуке со звездой на груди, с бриллиантами в галстучной заколке и в перстнях, в окружении свиты богатырей-телохранителей и уродливых карликов. Ни дать, ни взять новый граф Калиостро!
Прихотливая фантазия не мешает практичности. Определенную плату за свои выступления он отвергает, а берет половину общего сбора. Директора цирков беспрекословно соглашаются с таким требованием: участие Анатолия Дурова в программе в любом случае обеспечивает двойной доход.
Причудлив характер клоуна. Директор Саламонский, желая польстить, как-то написал ему в альбом «Дуров — полубог цирка».
— Господин Саламонский, вы, по-видимому, считаете, что есть клоуны, которые могут превзойти меня? — резко возразил «полубог». — Кто же, по вашему мнению, бог?