На следующее утро Дуров принял секундантов подпоручика Шмидта.
Вскоре на даче в Финляндии состоялась дуэль. Корреспондент одной из столичных газет сообщил такие подробности.
Когда секунданты предложили покончить дело миром, Дуров заявил:
— Хотя убийство в какой бы то ни было форме противно моим убеждениям, но безнаказанно оскорблять себя я никому не позволю! — И, обратившись к врачу, не удержался от шутки — Хорошо, если секунданты имеют длинные ноги!
— Почему? — спросил врач.
— Им ведь приходится отмерять расстояние…
Несмотря на драматичность минуты, все рассмеялись.
Стоит ли говорить, что при таком настроении дуэль закончилась благополучно — выстрелами в воздух. Все участники сцены по приглашению дуэлянтов отправились в ресторан отпраздновать заключенное примирение.
Итогом происшедшего, наверно, больше всех остался доволен Дуров: он любил, когда о нем упоминали в печати.
Звезды не боятся, что их примут за светлячков.
Поговорка
Начало XX столетия… Современники говорят с гордостью: «Наш век — век пара и электричества».
Паровая машина и электричество свершают победный переворот в жизни. Лапотная Россия меняет свой облик. Стальные пути пересекают степи и тайгу Сибири. «Чугунка» пробирается все дальше и дальше, в самую глухомань. В городах появился трамвай.
Могучие паровые молоты и прессы заменяют ручной труд, электромоторы движут станки на заводах и фабриках. И локомобили уже не большая редкость в сельском хозяйстве.
Покорный ветрам, романтический парусный флот уступает место многотоннажным пароходам. Даже недоступный воздушный океан начинает подчиняться людям. Наполненные водородом дирижабли поднимаются в небо, и вовсе невероятное: аэропланы — аппараты тяжелее воздуха — уже не секунды, а долгие минуты летают над землей.
Перемены и в домах обывателей. Давний символ домашнего уюта — керосиновая лампа под абажуром — кажется нелепым анахронизмом; электросветильники заменяют уже и уличные газовые фонари.
Век электричества чувствуется и в искусстве. Зародился новый вид искусства — живая фотография, — которому оптимисты предсказывают великое будущее. Заведения, где демонстрируют это новое чудо, — биоскопы и синематографы — повсюду растут как грибы.
Новые веяния коснулись и цирка. И тут многое изменяется, отдает дань ставшему крылатым магическому слову — «модерн».
Меркнет державшаяся в веках слава конного цирка. И даже в лучших цирках заметно пустеют стойла в конюшнях. Лишь по традиции и для большей парадности открывается представление конным выездом. Однако и этот номер модернизировался.