— А ты хочешь?
Ноа еще подумал.
— Что-то хочу. Что-то нет. — Тихий ясный голос был еле слышен в реве огибавшего их людского потока. — А можно выбрать, что помнить?
Андерсон будет скучать по этому ребенку.
— Можно попробовать, — сказал он. — Но про сейчас забывать нельзя. Про ту минуту, где мы сейчас. Это важнее. Это нельзя забывать.
Ноа недоуменно рассмеялся:
— Как это можно забыть?
— Не знаю.
Андерсон все сидел на корточках, и колени уже ныли. Ноа боднул его в лоб и заглянул как будто в самую душу. Пахнул Ноа леденцом, который ему дала стюардесса в самолете.
— Ты не очень много знаешь.
— Вот это уж точно.
Исследование почти завершено. Осталась одна деталь. Просто поразительно, что Андерсон не проверил раньше.
— Сделаешь мне одолжение? Я знаю, что это странно, но ты не покажешь мне… грудь и спину? На секундочку? Ничего? Можно?
Он обернулся к Джейни — та слушала. И кивнула. Андерсон отвел Ноа подальше от толпы и чужих взглядов, к спящей багажной карусели.
Взрослый спросил бы зачем. Ноа просто задрал футболку.
Андерсон бережно его повертел, осмотрел бледную грудь и спину. Два родимых пятна, еле различимых: блеклый красноватый круг на спине и драная выпуклая звезда спереди. Траектория пули, отчетливо выписанная на детской плоти.
Прежде Андерсон достал бы фотоаппарат, но сейчас лишь отпустил подол футболки. Вот и улики.
У соседней карусели большое семейство пересчитывало чемоданы. Вокруг носились два мальчика в футбольных майках. Завершив процедуру прощания, Ноа побежал к ним, и они втроем устроили аэропортовые салки.
— Можете использовать, — вполголоса сказала Джейни.
В голосе ее была убежденность, какой Андерсон прежде за ней не замечал: она тоже разглядела отметины на теле сына.
— В книге. Можете написать про Ноа. И использовать его имя, без фамилии.
— Могу, да? — Вопрос он адресовал себе самому.
— Простите, что в вас сомневалась. Я даю вам разрешение, — чопорно сказала она, — использовать эту историю, как захотите.
Андерсон поблагодарил ее кивком. Может, если поторопиться, его еще хватит дописать эту главу. Уж этим-то он обязан человеку, которым был прежде. А вот человек, которым он стал теперь… кто он, этот человек?
— Как думаете, Ноа… ему лучше? — запнувшись, спросила Джейни.
Она смотрела на него доверчиво — Андерсона это тронуло и встревожило.
— А вы как думаете?
Она поразмыслила.
— Может быть. Пожалуй.
Ноа с футболистами хохотали, держась за животы.
— А почему Томми решил вернуться в Штаты? — спросила Джейни, не сводя глаз с сына. — Почему не в Китай, не в Индию, не в Англию? Вы как-то сказали, что люди часто перерождаются поблизости от дома. Но