— Дежурный далеко? — спросил Денисов.
— Скоро будет! — громко крикнул помощник. — Что-нибудь передать?
— Да нет, пожалуй.
Денисов вышел в коридор. В помещении для дежурного наряда в кресле дремала Тоня. Денисов не стал ее будить, налил себе в кружку чаю, подвинул стул. Проводница так и не проснулась.
Было хорошо пить холодный чай, замереть, ощущая свое разом отяжелевшее, жаждущее неподвижности тело.
Смотреть в окно на вокзал.
Под Дубниковский мост бесшумно скользнула очередная электричка. Прибыл утренний скорый — разгоняя тележки, побежали в конец платформы носильщики. Летом они так же резво боролись бы за место у первого вагона, чтобы успеть отвезти вещи к такси дважды.
Денисов вспомнил пассажира в шляпе, в легком плаще не по сезону, каким он увидел Артура по прибытии ночного скорого, между камерой хранения и стоянкой такси.
«На Артура никто не нападал...» — теперь, после утомительной многочасовой беседы с очевидцами, это было совершенно ясно.
«Артур погибал в результате мозговой травмы...»
Он вспомнил головную боль пострадавшего и попытку бриться обратной стороной электробритвы — по мере того, как сумеречное состояние усиливалось, захватывая все новые участки мозга. И, наконец, навязчивое представление о надвигающемся шторме. Из последних сил Артур, должно быть, забежал за стоящее на отшибе здание и рухнул, раздирая одежды о торчащий из стены гвоздь или острый предмет.
В коридоре раздались шаги, помощник дежурного искал его.
— Ты здесь? Денис... — Увидев спящую, помощник перешел на громкий шепот: — Там следователь звонит. Спрашивает, что нового.
Денисов отставил кружку.
— Пусть поговорит с врачами... Артур получил травму в поезде. Оборвавшейся полкой. В купе... За несколько часов до Москвы. Я не знаю, может ли так быть. Пусть спросит. В голове лопнул мелкий кровеносный сосуд. И кровь все время скапливалась во внутренней полости, пока не парализовало сознание...
Помощник убежал.
Денисов налил еще чаю. Он пил чай и думал: «Просто и замысловато соединены нити событий — конец одной легко принять за начало новой».