Вечер удался на славу. Впервые за много дней Хейзел чувствовала себя совершенно счастливой. Старое вино немного ударило в голову. Щеки молодой женщины раскраснелись, дыхание стало чаще, она хлопала в ладоши в такт завораживающей мелодии фламенко.
После ужина объявили танцы. — Ты устала? — Вопрос мужа прервал романтические грезы Хейзел.
— Нет, вовсе нет, — произнесла она и в порыве нежности крепко прижалась к Франсиско. Хейзел хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался. Франсиско протянул руку, чтобы дотронуться до ее щеки, и она невольно провела губами по его ладони.
— Как странно, — пробормотал он. — Даже легкое прикосновение волнует тебя. Ты встречаешь ласку с такой доверчивостью, что можно испугаться.
Хейзел почувствовала, что Франсиско подвинулся ближе. Его губы почти касались ее щеки.
— Не каждый поймет, что это лишь наивность. Многие станут вести себя смелее.
— Но ты мой муж, — тихо возразила Хейзел. — Тебя мне нечего бояться. Тебе я могу верить.
— Правда? — Франсиско вдруг поцеловал ее в щеку. — Тогда ты не откажешься прямо сейчас пойти со мной в замок, — вкрадчиво добавил он.
Хейзел оторопела. Руки мужа крепче обняли ее за талию. Да, она доверяла ему, но сейчас перед ней стоял не тот Франсиско, которого она знала и любила, а актер, исполняющий роль.
— Хорошо, я пойду с тобой, — произнесла Хейзел, гордо подняв голову. Он не должен вообразить, будто она его боится!
В замке царила полная тишина. Слуги получили разрешение присутствовать на празднике, так что хозяева оказались в доме совсем одни. Только портреты предков в каминном зале, казалось, внимательно наблюдали за ними. Франсиско остановился на нижней ступеньке лестницы и галантно протянул жене руку, приглашая следовать за ним. Хейзел заметила, как подрагивают уголки его рта, словно он старается скрыть улыбку. Что, если он опять намерен поиздеваться над ней?
Медленным движением Франсиско снял камзол, бросил его на ступени и расстегнул верхние пуговицы батистовой рубашки, так, что стала видна его мускулистая грудь. Прищурив глаза, он внимательно наблюдал за побледневшей женой.
— Поднимемся наверх? — не спросил, а приказал он. — Там будет гораздо удобнее.
Хейзел стояла ни жива ни мертва. Вот оно, начинается. То, чего так долго молила ее истерзанная одиночеством душа, то, чего настойчиво требовало юное сильное тело. Любимый человек, чудо из чудес, Франсиско, ее муж, ее повелитель… Нет. Повелевать ею никто не вправе, и сейчас она ему это докажет. Едва Франсиско сделал шаг по направлению к Хейзел, она поспешно отступила назад.