Иви Лепаж дала понять, что у них дела, и Клара подумала, что так оно, вероятно, и есть. Их делом стало горе, привязавшее обоих к дому.
В голосе Иви слышалась неуверенность, и Кларе показалось, что какая-то ее часть не возражает попытаться. Однако хватка скорби оказалась сильнее, утрата была слишком свежа, желание оставаться наедине с собой преодолевало все другие желания. А потом, было еще и чувство вины.
Клара знала, что это такое.
– Желание работать вернется, – сказал Арман. – Я это знаю.
– Правда? – спросила она, заглядывая ему в глаза – не лгут ли?
Он улыбнулся:
– Правда.
– Merci, – сказала Клара. – Рут мне помогает.
– Рут? – одновременно произнесли Жан Ги и Гамаш.
Никто из них не думал, что Клара одержима такой причудливой тягой к смерти.
– Ну, если откровенно, то в основном как поучительный пример.
Клара посмотрела на старую поэтессу, ведущую оживленный разговор с картиной на стене.
Поблизости от них Рейн-Мари с застывшей улыбкой слушала анекдоты из мира алгоритмов, которыми развлекал ее профессор Розенблатт.
– Пожалуй, пойду проверю, не нуждается ли мадам Гамаш в спасении, – сказал Жан Ги и направился к дивану.
Арман обратился к Кларе:
– Не то чтобы я был против, но я не могу понять, почему вы их пригласили.
Он посмотрел на Мэри Фрейзер и Шона Делорма, а затем на Розенблатта.
– Они здесь никого не знают, – ответила Клара. – Мне показалось, что они страдают от одиночества. Особенно профессор. Я подумала: пусть они почувствуют, что им рады. Мы все этого хотим.
– Верно. А тот факт, что у них есть сведения о суперорудии?
– Я об этом и не думала. Даже мысли такой не возникло. Но уж поскольку вы сами заговорили… Они-то будут молчать, а что вы можете нам рассказать?
– Нам?
– Мне. Валяйте.
Он улыбнулся:
– К сожалению, не могу сказать ничего такого, чего бы вы уже не знали.
– Но я не знаю ничего. Никто из нас не знает.
– Кто-то знает, Клара. Пушку собирали здесь, в двух шагах от Трех Сосен. И место выбрали не случайно.
– Вот именно. Почему? С какой целью? Она действует? Кто ее там собрал?
К сожалению, ни на один из ее вопросов у Гамаша не было ответа.
Освободившись от обязанности развлекать физика, Рейн-Мари Гамаш прошлась по комнате и оказалась возле Изабель Лакост, которая разговаривала с Мэри Фрейзер.
Трудно было найти человека, меньше походившего на агента секретной службы. Рейн-Мари подумала, что Мэри Фрейзер кажется очень умной, хотя и не очень проницательной. Тем не менее, пусть медленно и осторожно, делает обоснованные выводы, которые могли упустить или не пожелать увидеть другие.