– Напротив, очень даже известное, – возразил Арман. – Его знает вся Канада. Вся Северная Америка. Он знаменит. Печально знаменит.
Все пребывали в искреннем недоумении, озадаченные поведением и настойчивостью Гамаша. Но тут Мирна начала медленно оседать. Если бы у нее за спиной не стоял диван, она свалилась бы на пол. Брайан успел забрать у нее чашку с блюдцем, прежде чем она расплескала чай.
– Тот самый Джон Флеминг? – прошептала Мирна.
Габри, в отличие от нее, застыл на месте, словно превратился в гранит при взгляде на Антуанетту. На Медузу, затесавшуюся в их среду.
– Это неправда, – пробормотал он. – Скажите, что это неправда.
Оказавшись дома, Рут повернула ключ в замке и прислонилась к двери. Сердце ее колотилось, дыхание было учащенным и прерывистым. Она прижимала к груди Розу, наваливаясь на тонкое дерево двери. Это было все, что защищало ее и Розу от враждебного мира, который произвел на свет божий некоего Джона Флеминга.
Затем она задернула занавески и вытащила из авоськи украденный сценарий.
Приготовив себе чашку чая, Рут открыла пьесу и принялась читать.
Вечеринка закончилась, и Арман отправился в кухню. Рейн-Мари слышала шум льющейся из крана воды и позвякивание тарелок и приборов.
Потом позвякивание прекратилось, и остался только шум воды. Рейн-Мари пошла в кухню, но остановилась в дверях. Арман склонился над раковиной, вцепившись в нее большими руками, словно боялся, что его вот-вот вырвет.
– Ты все еще намерена пойти завтра на репетицию? – спросил Габри, пока они с Мирной шли домой.
– Пожалуй. Не знаю. Я… Я…
– Я знаю. И я тоже.
Габри поцеловал ее на прощание в обе щеки и отправился в бистро помогать Оливье обслуживать последних клиентов. Мирна поднялась по лестнице в свою квартирку на чердаке над магазином, надела пижаму и только тут поняла, что устала, а сна у нее ни в одном глазу. Она посмотрела в окно и увидела свет в доме Клары.
Было одиннадцать часов вечера.
Набросив на плечи шаль и натянув резиновые сапоги, Мирна прошла по краю деревенского луга, постучала в дверь и вошла.
– Клара?
– Я здесь.
Мирна нашла подругу в ее мастерской – та сидела перед незаконченным полотном. На нее смотрел призрак Питера Морроу. Полузавершенный. Получеловек в незаконченной жизни.
На Кларе был спортивный костюм, во рту она держала кисть, словно Франклин Рузвельт в юбке[10]. Волосы, по которым она слишком часто проводила пятерней, торчали в разные стороны.
– Обедала пиццей? – спросила Мирна, выуживая гриб из волос Клары.
– Да. Рейн-Мари меня приглашала, но я была не в настроении.
Мирна взглянула на мольберт и сразу поняла, почему Клара не в настроении. Ее подруга снова впала в одержимость портретом. Даже мертвый, Питер по-прежнему умудрялся разрушать искусство жены.