– Просто мне захотелось от них избавиться, – сказал месье Беливо, бросив свою половинку яблока и проследив, как она, подпрыгнув несколько раз в траве, застыла на берегу пруда. Потом он посмотрел на Рут. – Я после этого всю жизнь жалел, что отправил их к тебе.
Рут похлопала его по руке:
– Ты хороший парень, Клеман. И всегда таким будешь.
– И чего они хотели? – спросил Арман.
– Они хотели заказать картину, – ответила Рут. – Я сказала им, что пишу стихи, и попыталась выпроводить. Но они не ушли, пока я не дала им адрес художника.
– Ивлин Лепаж, – кивнул Гамаш.
– Иви? – переспросила Рут. – Нет, она тогда была совсем ребенком. Я назвала им Ала Лепажа.
Гамаш на мгновение закрыл глаза. «Конечно же, – подумал он. – Иви тут ни при чем».
– Откуда вы знали, что он художник? – спросил Гамаш. – Разве он не музыкант?
– Ну, художник не художник, но он немного рисовал. Возьми конверт его альбома – там его рисунки.
– Лепаж знал, что там строят? – спросил Арман.
– А как он мог не знать? – удивилась Рут. – Ты что думаешь, он вслепую работал? Может, он и думал, что рисует лошадку, но получилось чудище Апокалипсиса.
– Вы цитировали «Второе пришествие» Йейтса, – сказал Гамаш, делая вид, что не услышал ее. – Откуда вы знали, что Джеральду Буллу нужно изображение Вавилонской блудницы? Он вам говорил?
Рут отрицательно покачала головой:
– Другой сказал.
Гамаш наморщил лоб, пытаясь вспомнить. Потом его осенило.
– Прораб!
– Oui, – подтвердил месье Беливо.
– После нашего первого разговора прораб вернулся, – сказала Рут. – Он попросил меня написать пару поэтических строк на сюжет Апокалипсиса. Он и процитировал Йейтса.
– «И что за чудище, дождавшись часа…» – сказал Гамаш.
– «Ползет, чтоб вновь родиться в Вифлееме?» – закончил месье Беливо.
– Я сказала ему, пусть сопроводит картинку Лепажа стихами Йейтса, – сказала Рут. – Мне лучше не написать. Но он ответил, им нужно что-нибудь новое. Что-нибудь подсказанное образом именно Вавилонской блудницы.
– И у вас возникло искушение? – спросил Гамаш. Он не собирался спрашивать, вопрос был не к месту, но его одолело любопытство. – Образ довольно мощный.
– Образ омерзительный, – ответила Рут. – Им много веков травили женщин, его использовали как повод для процессов, пыток и костров. Так что нет, искушения у меня не возникло. Возникло отвращение.
– И вы по-прежнему думали, что они строят дом? – спросил он.
– Вкусы бывают разные. Некоторые любят цветочки пастелью, другие – демонические образы. Я им не судья.
Даже месье Беливо вскинул брови, услышав такое заявление.
– Клары и Питера тогда в Трех Соснах не было, но когда Джеральд Булл спросил про художника, почему вы не порекомендовали ему Джейн Нил? Она жила в деревне. – Арман показал на маленький каменный дом рядом с Клариным. – Она была художницей. Наверняка не отказалась бы от работы.