Все в изумлении переглянулись. Старый генерал отшатнулся и с возмущением произнес:
— Я? Меня?
Лицо Павла все дергало судорогой.
— Тебя! — грубо ответил он и крикнул: — Ну, что же!
Четверо казаков подошли к генералу. Эта шутка не была новостью. Минута, и генерал сидел верхом на палке шлагбаума с завязанными внизу ногами; еще минута, и шлагбаум был поднят вверх.
Павел со злой усмешкой взглянул наверх. Генерал вдруг осунулся и весь лег на палку.
— Продержать час! — приказал Павел и, повернув коня, погнал его во весь дух.
Конь летел, далеко разбрасывая грязь из-под своих копыт, и вдруг испуганно шарахнулся в сторону. Павел едва усидел на коне и изумленно оглянулся. Посреди дороги коленями в грязи, испачканный и измазанный, стоял Брыков и протягивал бумагу государю.
— Болван! — закричал Павел, замахиваясь хлыстом, и промчался мимо него.
Семен Павлович отшатнулся. Ком грязи из-под копыт коня залепил ему все лицо, но он не чувствовал этого. Он понял только, что его постигла непоправимая неудача, что он теперь уже окончательно умер.
Брыков вернулся домой сам не свой: бледный, растрепанный, грязный, едва держась на ногах от усталости и горя.
— Батюшка-барин, что случилось? — тревожно спросил его Сидор, торопливо принимая от него шинель и шляпу.
— Оставь! — откликнулся Семен Павлович и прошел в свою комнату.
Старый Сидор присел к столу, зажал голову в руки и горько заплакал. Горничная Даша бросилась к Виоле, которая лежала еще в постели, и зашептала:
— Ой, барыня! С нашим гостем злоключилось что-то. Пришел такой скучный-скучный да грязный, что и узнать нельзя!..
Виола тотчас соскочила с кровати, натянула на себя капот и вбежала к Брыкову. Он лежал ничком на своей постели: его обутые ноги были до колен покрыты грязью.
— Семен Павлович, голубчик, что с тобою, — воскликнула Виола, кидаясь к нему, — что с тобою?
— Оставь! — отмахнулся Брыков.
— Что случилось-то? Государя видел? А?
— Все пропало! — глухо ответил Семен Павлович.
— Как? Расскажи все по порядку! Ох, Господи! — снова воскликнула Виола: — Да можно ли так убиваться! Ведь ты жив и никто тебя не сделает мертвым!
— А вот сделали, и теперь я снова мертвец! Я поехал в Павловск… — и Брыков рассказал все, как случилось и что с ним произошло. — Не знаю, как я добрел до станции под дождем, по колени в грязи, не разбирая дороги, — окончил он.
У Виолы на глазах стояли слезы.
— Пойди снова к Грузинову! — сказала она.
— Пойду! Но что толку? Государь очень прогневался, и я удивлен, как меня не арестовали!
— Ах, ты, бедный, бедный! — тихо сказала Виола.