Аскорбин опомнился первым: он схватил в руки свой карабин и вылетел из реакторной. Свернув влево, чех побежал к развилке, где еще раз свернул в перпендикулярный тоннель. «Он здесь!» — крикнул он. Завязалась короткая перестрелка. Эхо от выстрелов в замкнутом пространстве получило хорошее поле для разгула. Ударяясь об потолок и стены, оно взялось за наши мозги, став долбить по ним, будто кто-то бил черпаком по пустой кастрюле. Я спрятался за углом и осторожно выглянул. Аскорбин лежал на полу и палил в отступающего айна, ориентируясь по вспышкам выстрелов противника.
Визжали пули, музыкально подавали голос падающие гильзы, в воздух поднималась бетонная крошка, начинало пахнуть жженым порохом.
Я выскочил и, присев на одно колено, выстрелил. Не знаю, попал ли я, но разведчик перестал стрелять в ответ.
— Вперед, — командую я и первым лечу дальше по коридору. Остальные пристроились за мной. У очередной развилки мы остановились. Интуиция говорила мне, что дальше лучше не соваться.
Все просто как дважды два. Хочешь жить — доверяй инстинктам.
В черное жерло тоннеля, где затаился Кобаяси, соваться было опасно, но штурмовать нужно, иначе важный документ, хранимый коренным жителем японских островов у самого сердца, попадет не туда, куда нужно.
— Что делать? — прошептал Хобот.
— Его надо как-то отвлечь, — отвечаю ему.
— Я знаю, что вы за углом! — крикнул айн. — Вы же знаете, что сейчас лучше не высовываться — сектор под прицелом! — Эта паскуда что-то задумала и пыталась заговорить нам зубы.
Неожиданно тьма начала расступаться. Вначале я не понял, что происходит, но, заметив, как постепенно разгораются на потолке лампочки, догадался, что это от заработавшего реактора. Старая развалина пустила по отжившим свое проводам ток, но энергии было мало, и лампочки, слабенько моргая, тускло горели. Вокруг стали преобладать серые тона, казалось, будто мы находимся в компьютерной игрушке, принадлежащей к жанру ужасов: слабое освещение, длинные и широкие тени, чувство опасности и одиночества, отрезанности от остального мира. Не хватало только заунывного завывания всяких тварей, прячущихся в темных углам, и процентного отображения здоровья с боезапасом.
Со стороны Кобаяси что-то проскрежетало. Я выглядываю. Сука! Лифт! Перекатываюсь на середину прохода и начинаю стрелять в предателя. Тот прячется за угол и бросает гранату. Черное «яйцо» падает недалеко от меня и начинает кружиться. С криком «Граната!» я подрываюсь и бегу со всех ног, машу своим, чтобы не стояли столбом. Ребята разворачиваются и начинают драпать за мной.