— Аллах его знает.
Комендант хватает Мусу за горло и кричит:
— Не упоминай аллаха, коль служишь черту!
В это время солдаты по одному собираются в гостиной и докладывают командиру, что в доме ничего не обнаружено, кроме узлов с одеждой. Услышав это, Муса смелеет:
— Я говорил, что у меня ничего нет, пак.
— Замолчи. А как попали к тебе в портфель письма дарульисламовцев?
Муса снова умолкает. В это время снаружи слышится свист — сигнал дружинников, предупреждающий о том, что к дому кто-то идет. Все оглянулись на дверь. Комендант приказывает:
— Кто-то идет сюда. Всем спрятаться! А тебя, Муса, если вздумаешь бежать, я пристрелю на месте. Принимай гостя, как обычно. Понял? Опусти руки!
Муса опускает руки, потом голову. Солдаты прячутся по комнатам, а комендант, взяв со стола крис, подходит к жене Мусы:
— Госпожа, вы, конечно, понимаете, что мы не шутим. Принимайте гостей, как будто ничего не случилось. Если попробуете мешать нам, мы будем вынуждены поступить так, как найдем это нужным.
Он поворачивается и скрывается за дверью.
Супруги остаются одни. Они садятся друг против друга, и Муса наконец получает возможность говорить с женой:
— Прости меня за все, Пах.
Жена не отвечает.
— Бывают минуты, когда человек не может сдержать себя, Нах.
Она опускает голову и вытирает глаза. Немного успокоившись, говорит покорным голосом:
— Видно, такая моя судьба.
В это время с улицы доносится:
— Салам алейкум!
Оба оборачиваются к двери и почти одновременно отвечают:
— Алейкум салам!
Дверь открывается, и на пороге появляется худощавый мужчина лет сорока. Это староста деревни. На нем черный пиджак и черные штаны, саронг перехвачен револьверным ремнем, сплетенным из желтых и зеленых шелковых нитей.
Господин Муса нехотя приветствует его.
— А, пак староста. Хорошо, что зашел. Мы вот сидим тут, скучаем.
Староста смеется.
— Разве могут молодожены скучать!
Муж и жена переглянулись. Не дожидаясь приглашения, староста садится.
— Время не ждет, господин. Нужно действовать. Пак резидент, есть сведения, что комендант уехал вчера в город. Мы узнавали — он действительно уехал и взял с собой охрану из трех человек. Ночью мы можем атаковать их штаб. Там осталось только десять человек, не больше. Чтобы захватить штаб, и двадцати человек хватит. Как вы думаете, пак резидент?
Муса, до этого сидевший словно в забытьи, вскакивает, ударяет кулаком по столу; лицо его перекошено от гнева.
— Заткнись! «Пак резидент»! Кто «пак резидент»?
Староста опешил. Он неуклюже топчется на месте. Глаза его беспокойно бегают и наконец останавливаются на хозяйке. Та смотрит на мужа, но, встретив его взгляд, тяжело вздыхает и еще ниже опускает голову. Не найдя поддержки у хозяйки, староста растерялся. Он в замешательстве засовывает руки в карманы и еще раз пытается взглянуть в глаза господину Мусе в надежде понять причину столь резкой перемены в его поведении. Но, встретив устремленный на него свирепый взгляд господина Мусы, староста принимается еще более старательно шарить по карманам. Наконец он вытаскивает табакерку, пальмовый лист, свертывает самокрутку и глубоко затягивается. Только теперь он немного приходит в себя и осторожно произносит: