— Я пришел передать, что мне приказано. А там ваше дело — соглашаться или не соглашаться, пак резидент, э… э… извините, вам, кажется, не нравится, когда вас так называют, ну, это в конце концов не важно. Мое дело только передать. Если вы не хотите, я сам буду командовать отрядом.
Проговорив это, староста встает, отдает по-военному честь и, не попрощавшись, уходит.
Едва дверь за ним захлопнулась, как в гостиной появляются комендант и солдаты. Комендант подходит к Мусе и, посмеиваясь, говорит:
— Ну, что теперь скажешь, «пак резидент»? Признаешься?
Муса опускает глаза и тихо произносит:
— В чем же мне признаваться, пак комендант? Ведь не я же себя так называю, а они.
Не обращая внимания на просительные нотки в голосе Мусы, комендант продолжает:
— Вот три факта, подтверждающие, что ты резидент дарульисламовцев: во-первых, твоя же жена называет тебя главарем банды, во-вторых, этот староста своим поведением подтвердил это и, наконец, в-третьих, письма в твоем портфеле.
Муса хотя и неуверенно, но все еще пытается отпираться.
— Я же говорил, что портфель мой был пустым, жена возвела на меня напраслину, а староста этот просто идиот.
Комендант начинает терять терпение. Он знаком подзывает одного из солдат и приказывает:
— Возьми половину людей. Устройте засаду этой банде, которая хочет напасть на штаб. Если не будут сдаваться, уничтожьте.
Солдат отдает честь и идет к двери, за ним следует половина солдат. Они выходят из гостиной, с улицы доносятся обрывки фраз:
— Да, я иду.
— Кто еще, пак?
— А я?
— Вы, вы, вы и вы.
Те, кто остался в комнате, молча прислушиваются к этому сдержанному разговору.
Когда все смолкает, комендант продолжает допрос:
— Хорошо. Значит, господин Муса, вы не хотите признаваться. Что ж, хотите дать бой? Принимаю, но пощады от меня не ждите!
Господин Муса беспокойно двигает ногами, шарит по полу, хочет что-то сказать, но молчит. Неожиданно комендант оборачивается к хозяйке.
— А вы действительно ничего не знаете о своем муже?
Та закрывает лицо руками.
— Что я могу знать, пак?
Комендант снова поворачивается к Мусе:
— Да, господин Муса, наш район самый беспокойный. Помните, я даже советовался с видными людьми, в том числе и со старостой, как поддерживать порядок, а что получается? Вы и староста сами являетесь предателями своего народа. Вы обещали помогать нам. Разве правоверному мусульманину пристало нарушать обещания, предавать народ? Разве этому учит ислам? Вы и староста несете ответственность за убийства, поджоги, грабежи и зверства, чинимые здесь бандой. Слушайте…
Снова слышится сигнал дружинников, дающий знать, что к дому подходит толпа людей.