— Но зачем ему это понадобилось?
— Вы не понимаете?
Она отрицательно качает головой. Ранта с улыбкой продолжает:
— Ваш муж не хотел отдавать деньги, обещанные мне. Он обвинил меня в краже его семян и прогнал. Если я не ошибаюсь, он поступал так со многими. А зачем нам, беднякам, эти семена?
— Почему же вы воровали? — переходит в наступление жена Мусы.
— Почему? На то воля аллаха, госпожа. Вы действительно не понимаете? Хотите, я расскажу вам сказку?
— Сказку?
— Да, сказку. Сказку из жизни. Слушайте. Когда мы маленькие, нас кормят и защищают родители или опекуны. Когда же становимся взрослыми, нам нужно жить самостоятельно, мы должны сами защищать себя. Но что же получается? Когда нам уже не требуется защитник, мы вступаем в совершенно новый мир — мир людей, среди которых еще много зверей в человеческом облике. Человеческого в них — только кожа, а их повадки и желания такие же, как у диких зверей. Стоит зазеваться — и ты у них в зубах. Стоит заснуть — и они тебя проглотят. Вот и я являюсь примером такой жертвы. Чтобы утолить свою страсть к наживе, они и меня заставили воровать.
— Но это глупо! Вы же взрослый человек!
— Взрослый? Правильно. Но став взрослым, я не заразился звериной страстью к наживе. Если это считается виной, то я виноват только в этом.
— Значит, мой муж один из тех зверей, о которых вы говорили?
— Те, кто попадал к нему в лапы, утверждали, что это так.
Женщина отводит взгляд в сторону, затем обиженным тоном спрашивает:
— Вы мстите?
— Вашему мужу?
— Да.
— Если бы дело было только в мести, поверьте, он бы давно уже был у меня в руках.
— Вы рады, что его арестовали?
— Да, рад. Рад, как рад канчиль при виде тигра, попавшего в ловушку.
— Вы рады, видя меня в таком положении?
— Чему мне тут радоваться?
— Хотя бы тому, что стали старостой.
— Но это временно, до выборов.
Оба молчат, не глядя друг на друга. С улицы доносятся голоса:
— А где остальные?
— Через минуту будут здесь.
Кто-то кашляет.
Жена Мусы смотрит на дверь и, вздохнув, говорит:
— Вот и кончилась моя счастливая жизнь в этом доме.
— Но как долго этот дом угнетал нас! — замечает Ранта.
Жене Мусы не нравится последнее замечание старосты.
— Значит, вы считаете, — запальчиво говорит она, — что все наше богатство нажито за счет населения этой деревни?
Ранта смеется, затем встает и кивает головой.
— Все, что я сказал, не подлежит сомнению. Все именно так, как вы говорите. Когда же думаете уезжать?
Жена Мусы с трудом сдерживает гнев. Однако, не желая показывать этого, она не отвечает, лишь беспокойно ерзает на стуле, затем встает и быстро выходит в другую комнату.