Все собираются уходить. В это время с чемоданом в руке из соседней комнаты входит жена Мусы. Все оборачиваются к ней.
— Госпожа, — говорит Ранта, — сейчас нет попутной военной машины, чтобы отвезти вас. Попросите Джали сходить в штаб и узнать, когда она будет.
— Извините, я не хотела мешать вашим разговорам.
Присутствующие о чем-то шепчутся. Это задевает ее.
— Не думайте, что я хочу предать вас.
Крестьяне смущаются, им становится неловко. Один из них, пожилой человек, уже почти старик, отвечает:
— Мы говорили не о вас, госпожа. Мы просто обсуждали, как нам обеспечить порядок в этом районе. Только и всего.
Женщина еще больше обиделась. Видно, как у нее дрожит рука, в которой она держит чемодан. Однако, ничего не ответив, она молча поворачивается и, не простившись, скрывается за дверью. Ранта выходит следом, чтобы помочь ей донести чемодан. Вскоре он возвращается. Заметив вопросительные взгляды крестьян, он произносит:
— Не сердитесь на нее. Сейчас она расстроена — ведь арестован ее муж. Я думаю, ваши жены вели бы себя так же, если бы вас арестовали. А теперь возвращайтесь и принимайтесь за дело.
Все толпой выходят из гостиной. Ранта провожает их за дверь, затем возвращается в гостиную. Вместе с ним входит солдат.
Переступив порог, солдат по-военному докладывает:
— Пак староста…
— Садись, пожалуйста, друг, — перебивает его Ранта.
— Спасибо, пак староста, я на одну минуту. Я пришел передать, чтобы вы не разрешали никому покидать деревню. Банда перерезала все три дороги. Однако говорить об этом пока никому не следует.
Он отдает честь и быстро направляется к выходу. Ранта громко зовет:
— Джали! Джали!
Солдат оборачивается:
— Вы меня?
Слышится голос Роджали.
— В чем дело, пак староста? — снова спрашивает солдат.
— Я не вас, пак. Ничего, ничего, идите.
Солдат уходит. Из соседней комнаты появляется Роджали. Он направляется прямо к Ранте.
— Слушаю, пак.
— Догони жену Мусы и скажи ей, чтобы возвращалась. Никому не разрешается покидать деревню. Беги быстрее!
Джали выбегает из гостиной.
Проводив его взглядом, Ранта хотел было присесть на стул, но в это время в комнату входит уже знакомый нам носильщик. Он приподнимает шляпу и приветствует хозяина:
— А, пак староста, здравствуйте. Как дела?
Ранта не отвечает. Он только радушно улыбается и в свою очередь спрашивает:
— У тебя ко мне дело?
Носильщик садится на стул и, осмотрев комнату, говорит:
— Да я, пак… м-м… Как с моим делом?
Этот вопрос застает Ранту врасплох. Он устремляет взор на стену, как бы припоминая что-то, и, наконец вспомнив, утвердительно кивает головой.