— Подходите, не стесняйтесь!
Шедший впереди крестьянин смущенно улыбается.
— Мы не думали, что вы здесь.
Комендант смеется.
— А если бы нас здесь не было, что вы собирались делать?
— Да нет, ничего.
— Идите сюда! — снова приглашает Ранта.
Крестьяне несмело подходят и присаживаются на корточки перед старостой и комендантом, образовав полукруг. Комендант весело улыбается.
— Давайте не будем стесняться друг друга, а лучше обсудим такой вопрос. Вот мы сообща построили школу, общими усилиями очистили район от бандитов, только что вырыли пруд. Все это для общей пользы. Ну а дальше? Может, у кого есть хорошее предложение?
Видя, что все в смущении склонили головы, Ранта продолжает:
— Ну, например…
Все взоры устремляются на него.
— Вот мы с паком комендантом только что говорили о зарослях, закрывающих путь к побережью. Жалко, такая земля пропадает. Что вы на это скажете?
Все задумались. Их размышления прерывает появление знакомого нам носильщика. Его лицо, ноги и руки в глубоких шрамах. Он несмело подходит к собравшимся и останавливается перед старостой.
— А, здравствуй! Давно не виделись. Что нового? — дружески обращается к нему Ранта.
Носильщик смущенно улыбается.
— Вот вернулся из больницы, пак.
— Из какой больницы? В Пелабуан Рату?
— Да.
— Не доехал до Джакарты?
— Какая там Джакарта!
— Ну, садись с нами. Рассказывай.
Носильщик подсаживается к разместившимся полукругом людям. Те испытывающе осматривают его с головы до ног и приготавливаются слушать.
— Так вот, пак, — начинает носильщик, — прежде всего я хочу извиниться за то, что нарушил ваш запрет. Из-за этого я и пострадал. На меня напали бандиты, ограбили дочиста, оставили одни штаны и еще избили до полусмерти.
Комендант замечает:
— Я давно говорил, и ты, наверное, сам слышал, что всем нам нужно научиться сотрудничать. Сотрудничать во всем: в наведении и поддержании порядка в районе, в обработке земли, в повышении урожайности. Сколько времени мы жили в страхе, в бедности, терпели лишения! А почему? Потому что не хотели сотрудничать, каждый думал только о себе. И поэтому у нас не было шкалы для детей, не было пруда, не было хороших дорог. А всего лишь за три месяца совместной работы мы, смотрите, сколько сделали.
Носильщик опускает голову.
— Я понимаю, пак, что виноват сам.
— Передо мной тебе нечего извиняться, дай лучше обещание своим товарищам.
Носильщик еще ниже склоняет голову и молчит.
— Может быть, ты считаешь для себя зазорным работать вместе с ними?
— Нет, пак.
— Так почему же не хочешь сказать им об этом?
Носильщик поднимает голову, выпрямляется, обводит всех взглядом и наконец произносит: