— Наверное, — согласился Герман, скрепя сердце, — расставаться с мальчишкой не хотелось, за время путешествия он успел привыкнуть к тому, что нужно оберегать непутевого Госпитальера, жизни которого постоянно угрожает опасность. Тем не менее он кивнул. — Если в Бранденберге кто-то уцелел, Франц сможет снова быть вместе с Госпитальерами.
— Что тут происходит? — Герда подошла незаметно.
— Герман и Густав нас покидают, — пояснил Дуго, — они намерены завтра же отправиться назад во Франкфурт.
— Вот как?! — Девушка вспыхнула и ответила, может быть, даже резче, чем ей самой того хотелось. — Ну что же, скатертью дорожка! — Она развернулась и пошла прочь.
— Чего это она? — удивился Густав.
— Ну вот, замечательно, — выдохнул Герман. — И почему я должен все время чувствовать себя виноватым, как будто я совершаю что-то нехорошее? Я же просто хочу вернуться домой!
— Она никогда не поймет тебя в этом устремлении, — сказал Дуго, — у Пилигримов нет дома. Поэтому Пилигримы так редко находят себе пару среди обыкновенных людей, предпочитая тех, кто и не помышляет о возвращении домой, думая только о том, что впереди предстоит длинная дорога, которую нужно во что бы то ни стало пройти из конца в конец ради выполнения важной миссии.
— Я же сказал, что моя миссия окончена! — Герман отвернулся, чтобы не выдать своих истинных чувств. Губы Дуго дернулись.
“Она разочаровалась, когда услышала, что мы собираемся возвращаться. А чего она ожидала? Что я стану вечным бродягой, у которого нет дома? Пилигримом? Получу собственный номер и буду думать только о стоящей передо мной священной Цели — очередном поручении Госпитальеров или моего Ордена?! Нет уж, такая жизнь не для меня!”
Когда Герман снова посмотрел на Дуго, лицо его уже было совершенно спокойно. Впрочем, Пилигрим, кажется, отлично понимал переживания Германа. Он внимательно наблюдал за следопытом, словно ожидал, что в ответ на его слова он поменяет решение. Пилигрим ошибался.
— Мы идем во Франкфурт, — твердо сказал Герман, — с нас уже хватит опасностей. Нас ждет клан.
— Ну что же, я думаю, Чен Ли обеспечит нас всех провиантом в дорогу, — сухо сказал Дуго.
— Отлично, — кивнул Герман, на душе у него кошки скребли.
Густав сидел на широкой скамье и увлеченно точил нож. Кремневая болванка ходила по клинку, издавая неприятный скрежет. Великан так увлекся этим занятием, что даже не заметил, как к нему подошла какая-то женщина. Услышав шорох, он поднял глаза и вздрогнул от неожиданности.
— Ой ты господи! — выкрикнул Густав. — Напугала меня до чертиков! Разве так можно подкрадываться, ась?