— Ясно.
— Слышал… — голос Франца дрогнул, — …про Дуго?
— Да, — следопыт сжал зубы, — я уверен, кто-то должен ответить за его смерть.
— И Густав пропал… А я со всем этим, — паренек шмыгщ носом, — только сегодня узнал, от Герды.
Сказал и осекся, словно выболтал какую-то тайну.
— Когда ты ее видел? — спросил Герман.
— Э… — замялся Франц.
— В чем дело? — нахмурился следопыт.
— Ну… Я не должен тебе говорить, что видел ее.
— А почему ты не должен мне говорить? И где Герда?
— Я не могу сказать. — Госпитальер отвел взгляд. Следопыт потихоньку начал звереть, но постарался взять себя в руки:
— Сейчас не время для глупых тайн, малыш. Дуго больше нет, Густав, скорее всего, в плену, теперь и Герда пропала. Я должен знать, что с ней!
Франц помялся, затем едва слышно пробормотал под нос:
— Она ушла.
— Куда?! — Терпение следопыта иссякало.
— К базе Ангелов.
Герман даже рот открыл от изумления.
— Зачем она это сделала? — наконец процедил он.
— Они убили ее отца. Завладели Последним Заветом. Да и Густав, должно быть, тоже у них в плену.
— Герда пошла одна? Воевать с сотнями Ангелов? Это же просто идиотизм какой-то, черт меня подери!
— Она предвидела, что ты так скажешь, — заметил Франц, — и не стала тебя ставить в известность.
— Черт! — выругался Герман. — Это самый безумный из всех ее поступков! Почему ты ее не остановил?!
— Издеваешься? — осведомился Госпитальер. — Ее вообще-то хоть кто-нибудь сможет остановить? А тебя она звать с собой не хотела, потому что ты уходишь во Франкфурт. Она так и сказала — что ж, Герман отправляется во Франкфурт, а я должна довести миссию до конца…
— Она что, не могла подумать о том, что я… — начал Герман.
— Ему хуже, — закричал один из помощников Госпитальера, — хуже! Скорее!
— Извини, — бросил Франц и опрометью кинулся к раненому…
Герман некоторое время понаблюдал за тем, как мальчишка раздает указания, потом вышел из замка и остановился на каменных ступенях, глядя поверх крыш домов в сторону леса. Вариантов у него, кажется, всего два: первый — забыть все, послать к черту Последний Завет и отправиться домой к родному клану; второй — догнать девушку и попытаться уговорить ее не совершать самоубийство. Дуго был прав: каждый человек в определенный момент жизни стоит на перепутье, поставленный судьбой перед необходимостью сделать выбор. И нести ответственность за принятое решение приходится затем всю оставшуюся жизнь.
“Я отправлюсь за ней следом, — понял следопыт, — и найду ее во что бы то ни стало!”
После того как решение было принято, Герман почувствовал себя гораздо лучше. Сомнения исчезли. Оставалось только зайти в дом старосты и забрать вещи: куртку, вещмешок и ружье. Жаль, что патронов мало, но, возможно, ему все же удастся их раздобыть.