Именно уважение через страх — только так, по мысли Петра, и могла достичь величия Россия. Феофан говорил в одной из своих проповедей о волшебном эффекте происшедших внешнеполитических перемен после сокрушительной победы России над прежде могущественной Швецией: "…которые нас гнушалися, яко грубых, ищут усердно братства нашего, которыи бесчестили — славят, которые грозили — боятся и трепещут, которые презирали — служити нам не стыдятся, многии в Европе коронованныи главы, не точию в союз с Петром ‹…› идут доброхотно, но и десная его Величеству давати не имеют за бесчестие; отменили мнение, отменили прежния свои о нас повести, затерли историйки своя древния, инако и глаголати и писати начали; поднесла главу Россия светлая, красная, сильная, другом любимая, врагом страшная". В сущности, Феофан рисует возникшую благодаря мощи России новую реальность, созданную усилием Петра Великого новую Россию, распрощавшуюся с устаревшим прошлым, с "царством Московским". Теперь ее история пишется как бы заново, в некоей особой VIP-книге "избранных империй".
Титул императора обрекал бывшего русского царя на претензии и борьбу за обладание мировым господством — путь, по которому прошли многие империи. Но, как известно, цель эта не была никогда и никем достигнута из-за столкновения Российской империи с такими же хищниками, имевшими не меньшие, а даже порой большие имперские амбиции. В результате противостояния империй формировался баланс сил на мировой арене — то неустойчивое равновесие, при котором Россия в XVIII–XIX веках активно участвовала в сколачивании союзов, формировании блоков, коалиций, азартно вела закулисную борьбу, отправляя в столицы разных государств, как писал Фридрих Великий, ослов, груженных золотом.
Но при Петре Великом все это только начиналось. Сразу же после Ништадтского мира и провозглашения империи в Петербурге одобрили программу строительства огромных 100-пушечных кораблей, предназначенных для океанского плавания; в 1722 году началась Русско-персидская война. До этого был послан отряд для разведки-завоевания Средней Азии и были изучены западные и южные берега Каспийского моря. В североиранской провинции Гилян началось строительство города Екатеринполь. В Гиляне и Мазендеране был размещен большой оккупационный корпус, появились планы замены мусульманского населения на православное (русских и армян). Все это говорило о широком имперском замахе первого русского императора.
Тогда же разрабатывались планы сухопутного похода в Индию. Да, без Индии было ну никак: каждая империя от Ассирийской до Германского рейха стремилась в Индию — обетованную страну всякого колонизатора. Не миновала эта имперская страсть и Петра. Как передает участник Персидского похода Ф. И. Соймонов, Петр, стоя на берегу Каспия в 1722 году, "изволил мне сказать: "Был ты в Астрабадском заливе?" И как я донес: "Был" — на то изволил же сказать: "Знаешь ли, что от Астрабата до Балха и до Водокшана (Бадахшан. —